– На полу. Посреди ковра.
– Вы до него дотрагивались? Передвигали его?
– Я только коснулась волос, около пулевого отверстия. Он лежал на боку с открытым ртом.
– И что вы дальше сделали?
– Ничего особенного. Села на стул, посидела несколько минут и ушла.
– В котором часу вы ушли?
– Точно сказать не могу. Вероятно, где-то около половины десятого. Когда я поднялась туда, было четверть десятого.
– Йигер ждал вас в четверть десятого?
– Нет, он ждал меня в девять. Я опоздала на пятнадцать минут.
– Вы пришли писать под диктовку?
– Да.
– В девять вечера в воскресенье?
– Да.
– Пожалуй, мисс Макги, этим можно пренебречь. Опровергать ложь, которая не существенна для дела, пустая трата времени. Бесполезно говорить вам, что мистер Йигер заказал икру и фазана к полуночи. Вы заметили какие-нибудь следы борьбы?
– Нет.
– А пистолет видели?
– Не видела.
– Вы что-нибудь забрали с собой из комнаты, когда уходили?
– Ничего.
– У вас вообще есть пистолет?
– Нет.
– Может, вы брали его у кого-нибудь?
– Не брала.
– Вам случалось стрелять из пистолета?
– Нет.
– Куда вы направились, выйдя на улицу?
– Домой. В свою квартиру. На Арбор-стрит.
– Вы кому-нибудь рассказывали о том, что увидели?
– Нет. Конечно нет.
– И мистеру Эйкену не рассказали?
– Не рассказала.
– То есть он до сегодняшнего дня не знал, что вы были там в воскресенье вечером?
– Нет. Никто не знал.
– Вы имеете представление о том, что такое гипотетический вопрос?
– Конечно.
– Вот вам такой вопрос. Во вторник вечером вы сказали, что решили руководствоваться интересами корпорации, а не лояльностью мистеру Йигеру, а потому предали его. Значит, если бы…
– Я его не предавала. Просто подумала, что мистеру Эйкену следует знать.
Вульф повернулся к столику, на котором у него лежал толковый словарь Уэбстера, полное издание, открыл его, нашел нужную страницу.
– «Предать – повести себя бесчестно или вероломно по отношению к тому, кто доверился вам».
Закрыв словарь, он развернул свое кресло в прежнее положение.
– Разумеется, Йигер доверился вам и рассчитывал, что вы никому не расскажете о его тайной комнате. А вы рассказали. Тогда если бы – вот это как раз гипотетический момент, – если бы вы отправились туда воскресным вечером не писать под диктовку, но предаваться занятиям, более соответствующим тамошней обстановке, как я должен расценивать ваше отношение к мистеру Йигеру и мистеру Эйкену? Вы пересмотрели свои позиции и решили все-таки сохранить лояльность мистеру Йигеру?
Вопрос нисколько не обескуражил ее. Она ответила не задумываясь:
– Мое отношение здесь ни при чем. Мистер Йигер попросил меня прийти, чтобы писать под его диктовку, и я пришла.