Когда я сегодня вернулся домой из конторы, то нашел записку от дядюшки. Он просил меня заехать к нему в Камберуэлл сегодня вечером, так как ему требовалось обсудить со мной срочное дело.
Я появился около шести часов, и дядя пригласил меня в кабинет выпить шерри. Оказывается, утром он узнал, что его младший брат умер в Австралии, не оставив семьи. Вследствие этого мой дядя изменил завещание, сделав меня единственным наследником. Согласно прежнему завещанию, главным наследником был его брат.
Нужно пояснить, мистер Холмс, что, прежде чем дядюшка отошел от дел, у него был успешный бизнес: он поставлял овощи и зелень оптом на Ковент-Гарденский рынок и сколотил на этом изрядное состояние.
Должен признаться, что, хотя я сочувствовал дяде, потерявшему брата (другого моего дядю, которого я не знал, потому что он эмигрировал до моего рождения), меня не могла не обрадовать новость, что я унаследую основную часть состояния дяди Берта. Я знал, что оно составляет пятнадцать тысяч фунтов, не считая дома со всем содержимым. Он никогда не делал из этого тайны и часто открыто говорил о своем завещании, даже при слугах.
Дядя Берт предложил мне остаться на ужин, но мне пришлось отклонить приглашение, так как я обещал друзьям поужинать с ними и сыграть партию-другую на бильярде.
Я вернулся домой вскоре после половины одиннадцатого и уже готовился лечь спать, как вдруг раздался громкий стук в парадную дверь. Квартирная хозяйка проводила ко мне в комнату двоих мужчин. Это были офицеры полиции, мистер Холмс, которые пришли сказать, что мой дядя мертв и они собираются арестовать меня по подозрению в его убийстве!
– Кто были эти офицеры? – спросил Холмс.
– Инспектор Нидем и сержант Буллифонт из полицейского участка в Камберуэлл-Грине.
– Сказал ли кто-нибудь из этих офицеров, как умер ваш дядя или какие у них против вас улики?
– Нет, мистер Холмс, ни слова. Инспектор Нидем подал мне пиджак, после того как сержант обыскал карманы, и велел надеть его. Я был в шоке от новости о смерти дяди Берта, не говоря уже об обвинении в убийстве, и почти не сознавал, чт́о делаю.
Пока я застегивал пиджак, сержант нашел что-то в кармане моего пальто. Насколько мне удалось разглядеть, это был всего лишь клочок бумаги, весь измятый, но инспектор и сержант пришли из-за него в волнение.
Осмотрев эту бумажку, инспектор Нидем сказал: «Ну что же, это самое убедительное доказательство, какое мне когда-либо приходилось видеть», а сержант начал вынимать из кармана пару наручников. Именно тогда я решил дать стрекача.
Окно было открыто, чтобы проветрить комнату. Вернувшись домой, я выкурил сигару, а моя квартирная хозяйка не любит, когда в доме пахнет табачным дымом. Я знал, что как раз под окном – крыша дровяного сарая. Перепрыгнув через кровать, я выскочил в окно и помчался по саду. Задняя калитка выходит в переулок. Я выбежал туда, потом пронесся через какой-то пустырь и, наконец, выскочил на Колдхарбор-лейн, где нанял кэб.