— Конечно.
— Я хочу взять воспитанника. Нужен мальчик, не старше двенадцати, но не моложе девяти. — Дама ступала медленно, и трость ее касалась пола со звонким резким звуком. — Из приличной семьи. Мне не нужны особи с порченой генетикой.
Матильда Евгеньевна слушала, склонившись к гостье. Она семенила за ней, мелко кивая, и вид имела весьма жалкий.
— Он должен быть неглупым, способным к обучению… желательно дисциплинированным, но при том инициативным…
Дама в шляпке все говорила и говорила, но Кирилл не слышал слов, он, точно зачарованный, разглядывал ее лицо — немолодой женщины, которая не стремилась спрятать прожитые годы.
Лицо было красивым и вместе с тем внушающим отвращение.
Хищным.
— Вы дадите мне личные дела. А дальше…
Кирилл ушел.
Он точно знал, что его не выберут.
Слух о том, что богатая дамочка ищет воспитанника, лесным пожаром разнесся по приюту. Затихли все в предчувствии чуда. И это затишье пугало Кирилла.
Ждали.
Воспитательницы, шептавшиеся, что неспроста дамочка заявилась именно сюда, что три приюта уже облагодетельствовала и в каждом кого-то да брала, чтобы спустя полгода вернуть…
— Стерва она, — сказала Галочка, которая в приюте была недавно и еще не успела задеревенеть душой. Воспитанникам Галочка искренне сочувствовала, чем те беззастенчиво пользовались.
— Зато богатая. — Трижды разведенная Маринка была настроена куда более прагматично. — У нее одна шляпка стоит больше, чем ты за год зарабатываешь…
— И что? Не в деньгах счастье!
— Дура. — Маринка была незлой, но строгой и с воспитанниками управлялась с легкостью. — Не в деньгах счастье, а без денег несчастье. Вот когда их хватает, тогда и о другом подумать можно…
Воспитательницы курили на старом крыльце, говорили громко, и подслушивать их было легко.
Кирилл подслушивал.
Нет, в отличие от прочих, он не испытывал ни страха, ни восторга, здраво полагая, что у него-то шансов никаких. Но наблюдать за метаниями остальных ему было интересно.
Повторный визит Алиции Виссарионовны — а имя благодетельницы было на слуху — состоялся через две недели после приснопамятного разговора в спортивном зале. Все было, как в прошлый раз: автомобиль, с рычанием ползший по дорожке. И сама эта дорожка, блестящая от дождя. Ее вымели, избавив от старых листьев, а бордюр наспех побелили.
Была делегация в лице Матильды Евгеньевны и двоих воспитательниц из числа облеченных доверием.
Алиция Виссарионовна в темном строгом наряде.
И розовощекая женщина, которая не без труда выбралась из машины. Следом за ней показалась хмурая девочка в белом платьице. Девочка смотрела исподлобья и губы поджимала.