Она бросила на пол карандаш.
И ручку.
Тетрадь достала, перелистнула и выдрала страницу…
— Тебя взяли, потому что бабуля так захотела. А она перехочет, и тебя вернут…
— Прекрати.
— Что ты сказал? — Девчонка отбросила тетрадь и потянулась к полке с книгами.
— Прекрати, — повторил Кирилл, пытаясь понять, как ему быть. Позвать на помощь? Вряд ли это поможет. Да и кто бы ни пришел, поверит он девчонке, а не Кириллу.
Она раскрыла книгу. Пальчики вцепились в лист… и Кирилл решился.
Он перехватил ее руки, тоненькие, беленькие.
Аккуратненькие.
И браслетик на левой болтается, с камушками разноцветными.
— Отпусти! — потребовала девчонка, ножкой притопнув.
— Вали отсюда! — Кирилл отпускать не собирался. И дернул ее на себя, заставив сделать шаг. И потянул к двери. Девчонка явно не собиралась уступать, она вдруг обмякла, упав на пол, и заголосила.
Кричала громко, надрывно.
Естественно, на крик отозвались… Кирилл ничего сделать не успел, как дверь распахнулась.
— Отпусти ее! — взвизгнула Ольга, отвесив затрещину. — Отпусти немедленно!
Он и не держал.
— Мама! Он на меня напа-а-ал! — Девчонка лежала на полу, выла и плакала, размазывая кулачками слезы по щекам, и выглядела до того жалкой, несчастной, что Кириллу на мгновенье стало стыдно.
— Алла, деточка моя…
Ольга подняла ее, обняла, и Алла вцепилась в Ольгино платье обеими руками, прижалась…
Выгонят. Точно выгонят, потому как поверят этой, в платьице, в слезах и соплях… Она напридумывает небылиц…
— Он на меня… я только познакомиться хотела… а он меня…
— Что здесь происходит? — Алиция Виссарионовна тростью толкнула дверь.
— Мама! — Ольга взвилась. — Это… отродье на Аллу напало!
— Я пришла… — Алла заговорила сдавленным голосом, всхлипывая, но уже без слез. — Я хотела познакомиться… а он на меня…
— Видишь, к чему приводят твои эксперименты?!
Алиция Виссарионовна подняла трость и указала на Кирилла:
— А ты что скажешь?
— Она пришла. Начала вещи портить. Я хотел вывести ее из комнаты, а она на пол и орать.
Не поверят.
— Он лжет! — взвизгнули одновременно и Алла, и Ольга. Алиция же Виссарионовна лишь бровь подняла, бросив:
— Неужели?
— Мама, ты кому веришь, Аллочке или вот этому…
— Я верю видеокамерам, — спокойно ответила Алиция Виссарионовна. — Думаю, Ольга, тебе тоже будет интересно просмотреть запись…
— Запись? — Ольга нахмурилась: — Какую запись?
— Обыкновенную. С камер наблюдения.
— И с каких это пор здесь камеры стоят?
Старуха нехорошо усмехнулась:
— А кто сказал, что только здесь…
— И в доме? — В голосе Ольги прозвучал непритворный ужас.
— И в доме, — с величайшим удовлетворением подтвердила старуха. Алла же перестала тереть лицо кулаками и насупилась. Она стояла, вцепившись в синие юбки матери, и смотрела на Кирилла с такой ненавистью, что ему стало не по себе.