— И ты туда же! Выбрось эту романтическую чушь из головы. Она хороша в шестнадцать лет, а в твоем возрасте, Жанна, пора мыслить реальными категориями…
Интересно, это какими же?
Свадьба как сделка? Слияние капиталов и деловая договоренность? Вежливость по отношению друг к другу? И в рамках этой вежливости и уважения, которое, вероятно, станет заменой любви, игнорирование маленьких шалостей партнера…
— У Сергея сейчас миллионы…
— У вас тоже. Вам мало?
— Денег никогда не бывает много…
— Но бывает достаточно, — тихо ответила Жанна. И Алиция Виссарионовна рассмеялась хриплым каркающим смехом:
— А ты не настолько безвольное существо, как мне показалось. Есть характер… есть… это хорошо… Да, дорогая, денег бывает достаточно. Но в какой-то момент их может стать мало. И я не собираюсь тебя уговаривать. Ты взрослая. Должна отдавать отчет в том, что каждый поступок имеет последствия. И порой эти последствия можно предугадать… но не всегда — предотвратить…
Она замолчала, но от портрета не отступила.
И Жанна, глядя на маму, думала о том, что так и не поставила памятник… что надо бы заказать его, раз уж теперь она избавилась от гнета долгов… И хорошо бы, чтобы на граните был именно этот портрет.
— Почему за… этого вашего Сергея не вышла, к примеру, Ольга?
— Потому что уже была замужем… отдельная история. Тоже о большой любви… идем… мы ведь сюда не портреты разглядывать пришли… но если захочешь, то их много… есть мои бабка и дед… прабабка… видишь ли, дорогая, сила в нашей семье идет по женской линии… проклятье это или благословение, не знаю, но мужчины если и появляются на свет, то совершенно никчемными… Николай и Игорь.
Мальчишки в одинаковых костюмчиках мышастого цвета.
— Игорек, к сожалению, болен… а Николай — слаб… Боюсь, он скоро умрет…
— Почему?
Болен? Или…
— Потому, дорогая, что мужчины в нашем роду долго не живут. И смерть — это, пожалуй, благословение… Ты же видела Игорька? Уж лучше бы он умер, чем вот так…
Алиция Виссарионовна остановилась перед витриной:
— Вот он… пояс Жанны… cingulum militare, или так называемый рыцарский пояс…
Чего Жанна ожидала?
Чуда?
Или чего-то необыкновенного, что поразит воображение? Меж тем на бархатной подставке под толстым стеклом лежал широкий кожаный пояс, украшенный металлическими заклепками.
Он и старым-то не выглядел.
— Не все верят, что Орлеанская дева была простого рода. Крестьянская дочь, которая способна выстоять при перекрестном допросе богословов? Держится с должной свободой при дворе? Участвует в придворных забавах, вроде кентена и игры в кольца? А эти забавы, дорогая, требуют отменного владения оружием… И откуда оно у обыкновенной крестьянки? Нет… Жанна была героем, в котором нуждался и народ, и король… и этого героя дали…