— Я подумаю об этом, — осторожно сказал я.
— Подумай. Кстати, как насчет системы ссылки?
— Мы собираемся отменить ее сразу же после выборов. — На этот вопрос я мог отвечать твердо, зная, как Бонфорт ненавидел нынешнюю каторжную систему.
— На вас будут нападать за это.
— Пускай. Мы наберем достаточно голосов.
— Рад слышать, что вы сохранили силу своих убеждений, Джозеф. Мне тоже никогда не импонировало то, что знамя Оранских развевается над кораблем со ссыльными. А торговлю вы собираетесь сделать полностью свободной?
— После выборов, да.
— А как вы собираетесь возместить убытки?
— Мы уверены, что промышленность и торговля начнут развиваться так быстро, что это сразу же компенсирует недостачу таможенных пошлин.
— А что, если это будет не так?
Что будет я не знал. Моя подготовка не включала в себя дискуссию на эту тему, а экономика всегда была для меня сплошной загадкой. Я улыбнулся.
— Виллем, я обязательно обращу внимание на эту проблему. Вообще вся программа партии Экспансионистов зиждется на той предпосылке, что свобода торговли, перемещений, всеобщее равенство и гражданство, общая платежная система и минимум имперских законов и ограничений пойдут на благо не только подданных Империи, но и на благо самой Империи. Если вам понадобятся средства, мы их изыщем — но не с помощью дробления Империи на мелкие округа. — Все, за исключением самой первой фазы, было подлинно бонфортовским, только слегка приспособленным к данным условиям.
— Прибереги свои речи для избирательной кампании, — проворчал он. — Я просто спросил, — он снова взял в руки список. — Ты уверен, что эти люди — именно те, кого ты хотел бы?
Я протянул руку, и он передал мне список. Проклятье, да ведь ясно, как день, что император старается иносказательно, не нарушая конституционной морали, привести меня к мысли о том, что, по его мнению, Браун не годится. Но клянусь самым лучшим антрацитом ада, у меня не было абсолютно никаких оснований перекраивать список, который в поте лица составляли Родж и Билл.
С другой стороны, ведь этот список не был составлен Бонфортом. Он представлял собой то, что, по их мнению, составил бы Бонфорт, будь он в здравом уме.
Мне вдруг захотелось попросить перерыва и осведомиться у Пенни, что она думает по поводу этого Брауна.
Затем я потянулся, взял со стола ручку и вычеркнул из списка фамилию «Браун», вписав вместо нее «Де ла Торре» печатными буквами. Рисковать имитировать почерк Бонфорта я еще не решался. Император только и сказал: — Вот теперь это приличная команда. Удачи тебе, Джозеф. Она тебе еще пригодится.