Что же так угнетало властелина? Но — все по порядку.
«Не желая отказать графу Клейнмихелю в просьбе быть посаженным отцом у дочери его, государь поехал на свадьбу, несмотря на сильный мороз… — пишет В. Панаев, директор канцелярии императора. — Этот вечер был началом его болезни: он простудился. Возвращаясь, ни на что не жаловался, но ночь провел без сна… Другую и третью ночь провел тоже беспокойно, но продолжал выезжать. Ни в городе, ни даже при дворе не обращали внимания на болезнь государя; говорили, что он простудился, нездоров, но не лежит… Государь не изъявлял опасения насчет своего здоровья, потому ли только, что в самом деле не подозревал никакой опасности, или же, вероятнее, и для того чтобы не тревожить любезных своих подданных. По сей последней причине он запретил печатать бюллетени о болезни его. Сия болезнь продолжалась с разными изменениями от последних чисел генваря до 9-го февраля».
Наиболее точную датировку развития болезни мы находим в камер-фурьерском журнале, начиная с 5 февраля.
Суббота, 5 февраля: «Сего числа Его Величество почувствовал себя несовершенно здоровым. Прогуливаться не выходил».
«То же 6—7-го по несовершенному здоровью прогуливаться и принимать с докладами никого не изволил».
Но уже 8 февраля, во вторник, царь выезжал на манеж, а к концу недели явно окреп и даже делал смотр войск. В камер-фурьерском журнале в записи за 11 февраля есть намек на то, что в этот день Николай чувствовал недомогание: «Его Величество по пробуждении чувствовал себя слабым и потому изволил приказать послать к Отцу Духовнику и сказать, что он по несовершенному здоровью слушать утреню и часы не может, но постарается быть к Преждеосвященной Литургии». Вечерняя запись говорит, что «по причине лихорадки Его Величество в церкви быть не мог и вечером». Полного исцеления еще не было.
С 12 февраля Николай «с докладами г.г. Министров принимать не изволил, но отсылал дела к Его Высочеству Государю-Цесаревичу»; однако из записи за тот же день явствует, что от одиннадцати часов «были у него на посещении» граф Орлов и министр двора граф Адлерберг. В табели за воскресенье 13 февраля на полях помечено: «Его Величество заболел 10 февраля лихорадкой, которая 11-го числа повторилась. Ночью на 13-е число было мало сна. Лихорадка менее. Голова свободнее. Его Величество выхода к Литургии иметь не изволил». В записях за 14 февраля, понедельник, читаем: «Его Величество ночью на 14-е число февраля мало спал, лихорадка почти перестала. Голова свободна». С 10 по 15 февраля недомогание, временами усиливаясь, все же шло на убыль: «Голова свободна», «Лихорадки нет». Но именно эти-то факты и обходят преднамеренно царедворцы-мемуаристы.