«Нет! Нет! Только не Наташка!..»
– Убили! Наташу убили! – Ира рухнула к нему на грудь и забилась в истерике.
– Кто убил? Где? – сухими губами и помертвевшим голосом спросил Стасов, все еще думая, что жена, конечно, преувеличивает.
– Милиция! Убили и забрали в девятнадцатое отделение! И не отдают! Даже не показывают! У-у-у-у!.. – выкрикивала Ирина, рыдая и подвывая.
– Подожди, не вой! – с досадой сказал Стасов жене, чувствуя даже неловкость за такую сцену на глазах у всего цеха. – Что значит «убили»? Ну, забрали в милицию…
– Убили, я тебе говорю!!! – крикнула ему в отчаянии Ирина.
Степан Зарудный спрыгнул с конвейера и сказал негромко:
– Это правда, Андрей. Они ее убили. Гусько, поди сюда! – позвал он парня, который только что на сходке у цеховой курилки что-то взахлеб рассказывал толпе митинговавших рабочих. – Расскажи…
– А чё рассказывать? – удрученно сказал Анатолий Гусько, отбрасывая с лица козырек-«намордник» маски сварщика и переступив со своей живой правой ноги на левую, протезную. – Мент толкнул ее, а она головой о стенку…
Глядя на Гусько, но думая уже о чем-то своем, Стасов негромко спросил у жены:
– Где она?
– Я же говорю: в девятнадцатом. Но они меня не впустили даже!..
Стасов разом отстранил от себя жену, как отодвинул. Одним прыжком запрыгнул на высокую гусеницу танка и в следующее мгновение уже исчез в башне. И, практически без промедления, танк взревел двигателем, задним ходом рванул из цеха, вылетел во двор, резко затормозил одной гусеницей, разворачиваясь на ходу, и, выбросив через выхлопные горловины облака копоти, на предельной скорости помчался к заводской проходной, к ее стальным воротам. Это произошло так быстро, что никто не успел ни крикнуть, ни рвануться следом. Даже вахтер, от безделья игравший у ворот с собакой, не успел среагировать – не только не преградил дорогу танку, но и сам не отпрянул в сторону. Танк, на ходу разворачивая свою пушку назад, пронесся в миллиметре от лица вахтера, собака чудом выскочила из-под гусениц, а танк всем своим сорокатонным весом с ходу саданул в стальные ворота проходной, вышиб их, несколько метров проволок их на себе, но сбросил на крутом повороте и понесся дальше по улицам.
– Эй, куда?! – запоздало заорал вахтер, зачем-то дал из автомата очередь в воздух и побежал в свою будку звонить по телефону и поднимать тревогу. Но Стасов, конечно, не видел всего этого. Его руки вмертвую сжимали рычаги управления, нога выжимала педаль газа на максимум, а глаза видели только дорогу – обледенелую мостовую, шарахающиеся в стороны машины с испуганно орущими водителями, изумленно застывших на тротуаре пешеходов… детей – девочку, замершую на перекрестке… еще одну девочку со школьным ранцем за спиной… и еще одну – с детскими санками и куклой в них…