Вера (Шатько) - страница 5

— Вы не понимаете! Вы… если бы любили! — воскликнула Вера, вырываясь, отталкивая подругу.

Федя на всякий случай стал у двери, включил свет.

Вера дрожала, всхлипывала, Лиля обнимала ее и гладила по голове, по плечу и смотрела на Федю отчаянным взглядом, требующим помощи.

— Вера, ты брось это… Выбрось из головы совсем. Так нельзя, это не выход. Товарищи тебе помогут.

Федя замолчал, чувствуя, что сейчас очень легко заговорит готовыми формулами: «Не отрывайся от коллектива», «Комсомольская организация поможет», «Товарищи окажут на него воздействие» и т. д. Все это было верно. Но Вера работала хорошо, фотография ее была на доске почета, она не отрывалась от коллектива.

— Мне никто не может помочь! — тоскуя, повторила Вера.

— Ты почему еще в школе ничего не сказала ему? — спросил. Федя.

— Он всегда смеялся надо мной, называл меня «макароной».

— Ну, подумаешь! Меня тоже называли пожарной каланчой. Надо ему сказать! Давайте так. Я сейчас же пойду и поговорю с Валькой. Обо всем.

— Нет, нет, не надо! — возразила Вера.

— Тогда он уедет.

— Ладно, поговори. — Вера прижала стиснутые кулаки к груди, и ее затрясло от волнения.

— А завтра я вам все расскажу, — решил Федя.

— Нет, нет, сегодня, — попросила Вера.

* * *

Федя вышел из фабричной проходной и, скользя по размытой земле, не столько пошел, сколько поехал вниз по улице. Кажется, покропи дождь еще день, и домики слободки гурьбой съедут в Волгу, как по мылу.

Фабрика, похожая на замок своими старинными башнями с железными флажками, выходит на асфальт улицы Чернышевского, а слободка за спиной фабрики тонет в захолустных сумерках. По Чернышевской мчат троллейбусы, и вечерами слободские сады и нахлобученные крыши озаряют сверху фиолетовые вспышки.

Валька открыл дверь не сразу и спросил угрюмо:

— Чего еще?

— Я к тебе по делу, — пробормотал Федя.

— Заходи.

Федя прошел в комнату. Он сел на табуретку и стал с небывалым любопытством рассматривать Вальку. Чудно! Вот этого самого Вальку полюбили так, что хотят травиться. Валька на несколько секунд показался Феде каким-то совсем другим, новым человеком. Но все-таки стоит ли из-за него так уж убиваться? Вообще-то он красивый, сильный, но большеухий какой-то и сутулится.

— Где ваши? — спросил Федя.

— Дед на рыбалке, мать работает.

Федя оглядел комнату. На кровати лежал раскрытый чемодан, крышка подпола в кухне была открыта.

— Драпаешь?

— Отбываю.

— А в подполе зачем копался?

Валька достал из кармана пять тяжелых, вымазанных глиной монет.

— Клад доставал. Золотые. Пригодятся. От деда прятал.

Федя сильно почесал голову обеими руками и спросил: