Рваный Шрам тянул меня вперёд, держа меня и за руку, и за веревку на моей шее. Так вместе с ним мы и прошли по коридору. Раны болели просто нестерпимо, особенно сломанное ребро. Линия, выстроенная за моей спиной, продолжила своё движение, каждую женщину заводили в отдельную комнату. Увижу ли я их когда-нибудь снова?
Открывая дверь, Кожаный Жилет зло оскалился, а Рваный Шрам провёл меня внутрь. Комната была точно такой же, как и та, в которой мы жили: без окон и только с одной дверью.
Щелчок закрывающегося замка, словно атомная бомба, взорвался в моей груди чувством всепоглощающей паники.
Невозможно было описать все, что было в этом месте: в центре комнаты были расставлены «пыточные штуковины», половину занимало кресло дантиста, а другую половину гинекологический многофункциональный стол-стул с подставками для ног и рычажками для регулировки.
Немного поодаль, в стороне стоял хирургический стол из нержавеющей стали, наполненный разными инструментами родом из моих самых ужаснейших кошмаров, и все сверкало опасными остриями под огромной лампой, которая висела над этим столом.
Я закрыла рот, поджав губы в тонкую линию, я пыталась забиться глубоко в себя, пытаясь, стать невидимой. Отключись, Тесс. Исчезни из этого ада.
Иглы, скальпели, стеклянные колбы, наполненные прозрачными блестящими жидкостями, и кожаные ремни предвещали мою скорую смерть, когда Рваный Шрам толкнул меня вперёд. У меня не было сил двигаться, я была скованна болью, но смогла отвернуться. Я просто не могла сесть в это кресло. Я НЕ МОГЛА.
Веревка опять затянулась туже вокруг моей шеи, и я вцепилась в неё обломанными ногтями и беспокойно дрожащими пальцами.
— НЕТ!
Чужие руки человека, которого я не могла увидеть позади себя, схватили меня голую и полупотащили, полуотнесли на стул. Вместе с Рваным Шрамом они положили меня на скрипучую, пропитанную кровью кожаную обивку стула, и Рваный Шрам, обойдя сзади, потянул веревку, принуждая меня лечь и замолчать.
Я чувствовала, что моя кожа липнет к обивке кожаного стула, издавая хлюпающие звуки, а дыхание было наполнено паникой.
Человек, который помог бросить меня на стул, появился надо мной.
Этим неизвестным оказалась молодая женщина с жестоким выражением лица, обрамленным блестящим кудрявым ореолом тёмных волос. На ее губах можно было заметить ранние морщинки, свойственные курильщикам, и такие же чёрные бездушные глаза, как и у тех мужчин. С одного уха у нее свободно свисала хирургическая маска, а латексные перчатки покрывали ее пальцы, словно у вора.
Гнев поглотил меня. Она была женщиной, помогающей торговать другими женщинами, предательницей всего женского пола.