Ашер скептически посмотрел на него, и Эван продолжил:
— С ней может поговорить кто-нибудь ещё. Мы ходим на одно из занятий вместе, так что я мог бы взять это на себя.
Что ж, если это не испортило его аппетит... Он вздохнул и поставил еду на кофейный столик, отклонившись на диванный подлокотник и уставившись в потолок.
— Она поймёт, что тебе нужно. Между нами с Вивиан такое постоянно происходит. Вне зависимости от того, нравится мне тот урод, с которым она решит встречаться, или нет, я не имею никакого права говорить ей то, что сказал тогда.
Эван вперился взглядом в свою порцию, ковыряясь в ней палочками без особого интереса.
— Из всего, что ты мне рассказал, следует, что она заслуживает того, чтобы некоторое время с ней не общаться...
— Не заслуживает, — отрезал Ашер. — Вивиан — замечательная девушка. Она никому не хочет сделать больно. Она просто... слишком доверчивая и великодушная. Но если бы она не была такой, то давно бы уже бросила меня.
Сколько раз за все эти годы они ссорились? И сколько раз она прощала ему все те глупости, что он говорил ей, и те моменты, когда он не к месту высказывал своё мнение? Он мог не выносить решения, которые она принимала, но ненавидеть её саму он не мог.
Эван бросил на него встревоженный взгляд, но потом погрузился глубоко в себя и, о чём бы ни думал, Ашера он в свои мысли не посвятил. Но Ашер догадывался, что у Эвана на уме.
— Ты не знаешь её так, как я, — пробормотал он.
— Нет. Но я думаю, что друзья должны рассказывать друг другу всё, что
чувствуют, даже если один из них слышать ничего не хочет. Она не может осуждать тебя за это.
Мышцы Ашера напряглись, и он выпрямился.
— О тебе можно сказать то же самое. Ты никогда никому не говоришь, о чём ты действительно думаешь.
Эван немного сдулся.
— Прости, ты прав.
В его тоне не было ни капли сожаления.
Это молчание проложило между ними пропасть в миллион миль, которых ещё секунду назад не было.
Ашер помрачнел. Он не хотел злиться. Ему нужно было уйти оттуда до того, как он ляпнет что-нибудь ещё. Что-нибудь похуже. Видеть этот взгляд побитой собаки было невыносимо.
Он с усилием встал.
— Если ты закончил, я пойду.
Ему бы стоило поблагодарить его за ужин, но нужные слова не приходили в голову. Они были где-то за пределами его сознания, где, похоже, теперь был и Эван. Не успел он надеть ботинки, как Эван отодвинул еду и резко встал.
— Нет... знаешь что? Я не закончил.
Между его бровями пролегла складка, а во взгляде сквозили упрямость и твёрдость, с которыми Ашер не мог сладить. Эван подошёл ближе.
Ашер рефлекторно отстранился, поднял плечи и напрягся, приготовившись нанести удар. Эван опустил голову.