У Ашера перед глазами всё расплывалось. Его руки снова начали трястись, и он крепко стиснул их у груди. Лоб Эвана соединился с его лбом. Они были так близко, что их дыхания сплетались.
— Мне просто невыносимо, когда ты смотришь на меня так, — прошептал Эван.
Ашер сильнее стиснул руки, впиваясь ногтями в ладони.
— Как?
— Так, будто твоё сердце разбито.
Он не мог вымолвить ни слова. Слова застряли в горле. Разве на его сердце не было уже столько швов и трещин, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь? Оно разбивалось, собиралось воедино и снова разбивалось. Но он всё равно доверял всего себя тем немногочисленным людям, которые имели для него значение, падал и вставал снова и снова.
Все в итоге уходят, это жизненный факт, когда-то сказала ему Марисса. Нужно лишь понять, когда они уходят только потому, что даже и не пытаются остаться. Потому ли Вивиан ранила его снова и снова только потому, что ей всё равно?
Мариссы больше не было рядом, чтобы он мог спросить её об этом.
Эван мягко вздохнул, когда Ашер придвинулся ближе. Он обвил талию Эвана руками и уткнулся носом в его тёплую шею. Пытаясь не разрыдаться. Ни по Вивиан, ни по Мариссе. Но Эван был прав — ему больно. И что ему остаётся делать, кроме как ждать, пока эта боль не покинет его?
— Не прячься, — прошептал Эван. Ашер не сказал ни слова, но вот он — лежит рядом с Эваном, который обнимает его.
И плачет впервые за многие годы.
— Что ты наденешь на мессу? — спросил Ашер. Эван помог подобрать ему наряд, который намного лучше подходил для предстоящих похорон.
За последние несколько месяцев это уже вторые похороны. Сначала — Броди, затем — Марисса. Сами похороны будут только завтра, а месса будет проходить сегодня в молельне — там же, где когда-то проходили похороны Броди. Для Броди не проводилось никакой мессы. К тому моменту он уже был неделю как мёртв, и к тому же никто бы всё равно не пришёл. Даже среди родственников Броди не пользовался большим успехом.
А вот на похоронах Мариссы было полно народу. По большей части это была его заслуга, Вивиан не хотела видеть никого из своих родственников. Ей хотелось поскорее со всем покончить.
Эван настаивал на том, что хочет подвезти его, наплевав на то, что он пропустил уже большую часть занятий в колледже. У Ашера не было никаких сил спорить с ним. Предстоящий день обещал быть тяжёлым, даже несмотря на то, что Эван будет рядом. Семейное похоронное бюро находилось поодаль от дороги, его окружали надгробия, и огорожено оно было коваными железными воротами. Шпиль одинокой часовенки тянулся к небу.