Отец, окутанный сиянием древнего артефакта, швыряет в хоска, проломившего стену, переплетения упорядочивающих заклятий. Магия вырывает из тела чудовища здоровенные шматы изменённой плоти, заставляя её обращаться бесполезным прахом, но всё тщетно — из-за пролома прыгают другие хоски, сливаясь, смешиваясь с наступающим.
Мне страшно, я хочу кричать, но молчу, чтобы не дать монстрам дополнительной наводки.
Такко обрушивается на хоска откуда-то сверху, от потолочных перекрытий, в полёте у него вырастают сразу два новых хвоста, он страшно рычит, дав путь внутреннему Зверю, и мы с сёстрами поспешно отступаем к подвалам, отец прикрывает. По его щеке стекает слеза. Рыжеватый пушистый кусочек ещё торчит из бока хоска, медленно в него погружаясь. Мама...
Такко раздирает хребет чудовища голыми руками, клыками сокрушает прочные кости. Он не видит ничего вокруг. Для него существует только здесь и сейчас. Только он и проклятый хоск. Только когти и клыки, стремящиеся к энергетическому сердцу порождения небытия.
Райта остаётся, прикрывая вход в подземелья. Она понимает, что мы обречены. В её руках — онои-то шинно, парные мечи кицурэ, некогда входившие в стандартный комплект обмундирования и снаряжения путешественников. Не металл, не материал, самодостаточная сила, воплощённая в мечи.
На Такко сверху падает хоск, всей массой стремясь вдавить его в плоть атакующего. Брат лениво отмахивается когтистой лапой, и чудовище распадается прахом. Такко в ярости подобен богу, он и есть сейчас бог, материализованная сила, месть, обрётшая облик...
Айя тянет меня вниз по лестнице, последнее, что успеваю заметить — Такко исчезает под горой новых хосков.
Кровь из прокушенной насквозь губы наполняет рот, как-то даже прибавляет сил, выключая безвольное оцепенение.
Всё давно подготовлено на этот случай. Глубоко внизу, в сплетениях коридоров и лестниц, за зачарованными бронеперегородками, находится кусочек прошлого: несколько изолированных комнат с саркофагами стазиса. Нам туда.
Повороты и ступени мелькают перед глазами, сливаясь в сплошное серое полотно. Вокруг глубочайшая темнота, но нам это не мешает.
Ушей достигает низкое, утробное рычание, вызывая мелкую дрожь по всему телу: Райта направленным криком рассыпала хоска, а то и двух.
Я-Кайна дёргаюсь назад, помочь сестрёнке, но рука Айи на запястье держит крепко — не вырваться.
Шума битвы уже не слышно, перегородки падают за нами, отсекая любую возможность стае хосков проникнуть вглубь. Плато почти не населено, живности тоже мало, одна только рыба, да мелкие грызуна. Хоскам нечем тут питаться. Тем более столь крупной стае.