Поэтому без коллекции «фигурных болтов» и «вундервафлей» — просто по уму.
Есть динамика роста численности насельников вотчины, есть рост посевных площадей. Экстраполировать… особого ума не надо. А конкретные обстоятельства моего… постоянного здешнего подпрыгивания — меня просто носом в это тыкали.
Вотчина никогда сама себя хлебом не обеспечивала. Я это знал изначально, и всегда по этой теме… «фильтры выставлял». После ссоры весной с рязанскими прасолами озаботился другими источниками, из-за новгородского хлебного обоза пришлось организовывать массовую закупку хлеба — часть попала и в вотчину, предполагая продвигать свои «белые печки» в окружающих селениях, интересовался платёжеспособными хозяевами, а они, очень часто, ещё и продавцы хлеба…
Из-за своей жадности я постоянно соображал как бы серебрушек… украсть, выторговать, поднакопить… Как ворона на блестящее.
Совсем не ГГуёво. И вовсе не по благородному: здешний аристократ-боярин живёт от княжеской милости да от воинской удачи. А не от хитрости, рачительности, запасливости.
Но, между нами говоря, я ж не аристократ, я ж только прикидываюсь. А так-то, по мозгам, по душе — попадун попадёвый. С подвыподвывертом: работаю Робин Гудом-процентщиком.
Серебра я у богатеньких… отграбил. И бедным — отдал. Но это — конечные точки процесса. А в середине: купил на серебро хлеба. И хлеб не роздал, а отдал. Отдал в уплату за товары, за работу.
Мелочи какие, деталюшечки. С этих деталюшек — и я, и люди мои, и весь прогрессизм в мировом масштабе — и живём.
Мои новосёлы, в значительной части своей — голые и босые. А тут приходит мужичина в новом армяке. «У него всё есть — двор, хозяйство, лошади, коровы, овцы, у его бабы есть наряды — у него только нет в данную минуту хлеба».
А у меня — хлеб есть. Так в чём дело? Махнём? Глядя.
Был пуд по векшице — теперь втрое. Была корова по полугривне — теперь втрое. Только в другую сторону.
— Не согласен? Тебе хлеба не надо? Так чего ж ты тогда христарадничаешь?
Филька… ему ободрать мужичка — не только прибыль, но удовольствие. Вот он и старается. Дрянь мужик, сволочь. Пришиб бы гада на месте.
Но… вот в этом месте, вот в этой ситуации… когда — «не подать — грех», когда нужно поступать против общества, против души, против «с дедов-прадедов заповеданного»… Против «традиционной в данном социуме системы этических ценностей». Нужная сволочь в нужном месте. И мужики в округе вытряхивают из сундуков и ларей бабские наряды и холсты, армяки и полушубки… И тащат к Фильке на продажу. За бесценок.
«Есть в доме нечего — понимаете ли вы это?».