Во всех известных ему вариантах этой легенды волшебник оказывался в плену. Внутри дерева, пещеры или камня.
И всегда это было его наказанием, расплатой за безрассудство влюбленного сердца.
Он встречается глазами с Тсукико.
– Ты все понимаешь, – говорит она, хотя он не успел сказать ни слова.
Марко кивает.
– Я знала, что поймешь, – говорит она, и белое пламя освещает улыбку на ее лице.
– Тсукико, что ты делаешь? – испуганно восклицает Селия, появляясь на площади.
Ее промокшее платье из жемчужного превратилось в серое; волосы развеваются на ветру, перемешиваясь с трепещущими концами черных, белых и темно-серых лент, шнурующих корсет.
– Возвращайся на вечеринку, дорогая, – вздыхает Тсукико, пряча в карман серебряный мундштук. – Тебе не нужно этого видеть.
– Чего – этого? – спрашивает Селия, во все глаза глядя на Марко.
– Я много лет была свидетелем любовной переписки, которую вы вели, создавая друг для друга все новые и новые шатры, – говорит Тсукико, обращаясь к обоим. – Вы заставили меня вспомнить, что я чувствовала, когда со мной рядом была Хината. Это горькие, но счастливые воспоминания. Я еще не готова с ними расстаться, но вы даете мне все меньше поводов.
– Но ты говорила, что любовь не вечна, – растерянно шепчет Селия.
– Я солгала, – признается Тсукико, теребя пальцами сигарету. – Мне казалось, будет проще, если ты в нем усомнишься. И у тебя был целый год, чтобы придумать, как цирк сможет существовать, если тебя не станет. Ты не сумела. Пришла пора вмешаться мне.
– Но я пыта… – начинает было Селия, но Тсукико ее перебивает.
– Ты никак не хочешь принять очевидное, – говорит она. – Ты же несешь этот цирк в себе. Марко воздействует на него через факел. Потерять тебя будет куда страшнее, но ты слишком эгоистична, чтобы это признать. Ты боишься, что не сможешь жить с такой болью. Но с ней и не живут. С ней существуют. Мне очень жаль.
– Кико, прошу тебя, – умоляет Селия. – Дай мне еще немного времени.
Тсукико печально качает головой.
– Как я уже говорила, время мне неподвластно.
С момента появления Селии на площади Марко не сводил с нее глаз, но теперь он поворачивается к Тсукико.
– Давай, – пытается он перекричать нарастающий шум дождя. – Сделай это! Лучше сгореть сейчас, когда она рядом, чем жить без нее.
– Нет! – кричит Селия, но ветер подхватывает ее стон и разносит его по площади. Отчаяние в ее голосе ранит Марко острее самого острого клинка из коллекции Чандреша, но он продолжает смотреть на Тсукико.
– Игра на этом закончится, так ведь? – спрашивает он. – Даже если я не умру, но буду заточен в огне, это будет считаться поражением?