— Взять и ее в лагерь. Там разберем.
И отряд буденновцев отправился в обратный путь, захватив пленников.
Рябой грубо бросил Машу поперек седла и медленно двинулся вслед за отрядом. Изредка поглядывая на бледное, окровавленное лицо девушки, он злобно ворчал:
— Я тебя довезу, гадюка!
Переехав брод, он незаметно отстал от отряда и, наконец, остановился на крутом обрыве. Слез с лошади и, сбросив беспомощную Машу на траву, он еще раз пнул девушку ногой:
— Я тебе покажу, змеюка деникинская, как красных бить!
С этими словами буденновец схватил Машу на руки и, раскачав, бросил с обрыва в злобно клокочущие, седые буруны закипающей в темноте речки.
— Купайся, чертовка буржуйская!
И, словно желая проверить, куда упало тело, буденновец нагнулся над обрывом и глянул вниз…
В то же мгновение какая-то черная фигура беззвучно выступила за его спиной. В воздухе сверкнул кинжал, и красноармеец свалился в черную воду Днепра вслед за своей жертвой.
Оставив сестер, Таня торопливо, ползком пробиралась к молодому дубу, одиноко стоявшему у проселочной дороги, в стороне от реки. На спине у нее болталась сумка с буденовскими бумагами. Время от времени Таня останавливалась, осторожно приподнимала голову, оглядывалась назад. Ее мучила ужасная мысль о том, что ей пришлось покинуть сестер в такую минуту.
Добравшись до дуба, она притаилась под ним и стала наблюдать за ходом перестрелки. Таня видела, как падали в воду буденновцы и в какой панике они бросились обратно, к берегу.
— Молодцы, девчата! — шептала Таня.
Но ее пальцы до боли, до судорог сдавили траву, когда она увидела, что второй отряд красных, не смотря на меткие пули, сыпавшиеся на них с берега, все-таки перебрался через реку и дружно набросился на двух оборонявшихся девушек.
Забыв про все на свете, Таня вскочила на ноги и хотела уже бежать на помощь сестрам, но сумка с бумагами свалилась с плеча, напомнив о строгом приказе старшей сестры — доставить сумку во что бы то ни стало полковнику.
Таня была в отчаянии. А когда на ее глазах началось безжалостное избиение пленных девушек, она упала на траву и закрыла глаза. Таня кусала губы, стонала и плакала. Задыхаясь, глотала она горькие, соленые слезы, перемешанные с густой кровью из прокушенных губ, и пальцы ее в бессильной глухой ярости терзали ни в чем не повинные стебли молодой сочной травы.
Вскоре она увидела, как неподвижные тела девушек были брошены в седла и отряд отправился в обратный путь.
Таня поняла, что ее сестры погибли. Она долго лежала так на траве и, уткнувшись лицом в землю, горько рыдала. Ей казалось теперь, что жизнь ее насовсем кончена, что дальше уже совершенно незачем жить. Но вдруг, пораженная какой-то мыслью, Таня приподнялась и решительно вскочила на ноги.