Вести бегают быстрее ног. Две луны нас с Притом возили из села в село. Сыну очень нравилось путешествовать. Люди были добры к нам.
— А однажды тебя услышал какой-нибудь устроитель пиров…
— Ты все так же догадлив, Палант. И опять мне повезло: этот добрый человек сказал: «Заплатят щедро. Но не отпускай от себя мальчика. Пусть держит струны».
— Обидеть ребенка не решится самый проклятый из гуляк!
— Я убедилась в этом. Но сейчас мне. уже не нужно прибегать к его защите. Сейчас у меня все хорошо. Ириту скоро девять, он мечтает стать мореходом. Но знаешь, Палант, только не смейся, меня иногда тяготит независимость, которой я так добивалась.
— Тебе, наверное, предлагали покровительство.
— Многие. Но, видно, я стала слишком разборчива, — усмехнулась Тейя.
— А Италд? Ты его не видела с тех пор?
— Видела два раза. После неудачного похода на Акор он вернулся раненый, разыскал меня и обещал простить, если я поклянусь больше не петь людям. Было жаль его, но как я могла дать такую клятву!
Они помолчали.
— А зачем вы идете к Ледяной стене? — спросила Тейя.
Палант стал рассказывать ей о битве духов тепла и холода, о стремлении знатоков помочь силам тепла, которое поддержал сам Подпирающий, и о том, что поход на север позволит лучше оценить силы холода.
— Счастливый, — вздохнула Тейя, когда гость умолк, — ты разгадываешь замыслы богов, как равный, участвуешь в их битвах, а я… я мучаюсь над каждой песней. Почему?..
— Может быть, я знаю, — медленно заговорил Палант, — ведь песни хотят говорить о благородстве, доброте, самопожертвовании. Прежде ты верила в высокие чувства, но вот ты увидела жизнь такой, как она есть. Атлантида больна, и чем дальше, тем глубже становится ее болезнь. Ты чувствуешь это.
— Да, ты прав.
— Еще четыре столетия назад Срединная не знала рабства. Земледельцы сами выращивали хлеб, умельцы сами показывали чудеса мастерства, все были сыты, и у Подпирающего всегда имелись запасы на случай неурожая. Хватало сил и на расширение полей, и на постройку храмов. Это Энунг своими завоеваниями и доставкой первых тысяч пленных дикарей увел страну с пути Цатла. С тех пор с каждым веком, с каждым годом все больше людей хотят жить за чужой счет…
— А что же нам делать, чтобы жизнь стала чище?
— Кто что может. Мое дело — Канал. Без него будущее для людей может вообще не наступить. А твои песни — разве они не приближают людей к братству, хоть ненамного?
— Скажи, знаток, — Тейя пристально посмотрела в лицо собеседнику, — твое дело поглощает человека целиком?
— Ну, зачем так! Оно же не людоед!