Когда большие горные звезды загорелись над Ибрской котловиной, Промеат с Ымом, дремлющим у ног, сидел на медленно стынущем камне вдали от жилых пещер. Уверенные слова Приносящего свет ободрили, устремили на борьбу вождей и учеников. Но кто скажет такие слова ему самому?
Вдали за океаном лежит Атлантида — земля народа, уверенного в своем праве пить кровь братьев.
На взрытом перешейке, среди груд земли и сдвинутых с места скал кончают еще один день рабы Великого Канала. Где-то по серым волнам плывут корабли Тифона с новыми жертвами — остатками мятежного войска Севза.
Разбросанные по тундрам, горам, разделенные месяцами пути и веками вражды — в землянках, пещерах и чумах, полусытые и голодные — засыпают люди разных племен, — братья, не узнающие друг друга.
И на все это с севера медленно, невидимо для глаза, но неодолимо ползут огромные, посиневшие от собственного холода, пальцы ледников…
Какими узлами свяжется все это между собой, куда приведет Землю и ее детей — к гибели или общему счастью?
Ничего этого не знал Промеат. Он не был богом.
В этот день стражи, пришедшие сменить тройку Одноухого, были необычно оживлены: кричали, махали руками, повторяя незнакомое Ору слово. Он его запомнил и потом узнал, что это — земля, но не всякая, а земля предков. Услышав это слово, Одноухий вскочил, его стянутая шрамом щека дернулась вверх, а на другой, не изуродованной стороне лица получилась половина улыбки. Два воина помоложе заплясали на месте, словно убили жирного лося. Потом все трое поспешили наверх. Пришедшие на смену продолжали смеяться, хлопать друг друга по спинам.
Когда пришла очередь Ора отдышаться на палубе, он увидел, что атланты то и дело поворачивают головы и пристально глядят на какое-то место в океане. Сперва он не видел там ничего, кроме ребристой, как каменный скребок, воды, а потом разглядел три темных острия, словно кто-то проткнул океан снизу трезубцем. Так он впервые увидел Атлантиду.
Оживление врагов передалось пленным: в трюме зашелестели разноязыкие разговоры. Гадали, что ждет их в конце пути. На что годен пленный? Стать пищей людям, или жертвой их богам, или отцом в роде, потерявшем много мужчин. Больше ничего не могли они придумать. Лишь немногие из разговоров с освобожденными рабами начинали смутно догадываться о правде.
Смятение усилилось при появлении корыта разваренных зерен и корзины с сушеной рыбой. Ведь еда полагалась лишь завтра.
Утром над головами пленных раздался топот ног и крики команды. Потом послышался плеск у бортов — в воду опустились весла. Корабль пошел мягкими толчками, а навстречу ему рос странный шум, сперва как комариное гуденье, потом громче, громче… вот он уже как гул весенних ручьев в горах. Левый борт со скрипом ударился обо что-то. Одни из пленных вскочили, другие забились в самые дальние углы.