Лес, район Бахмача
Мартовский день понемногу серел.
Марш-бросок от городской окраины до лесной стены удобнее и логичнее всего делать в сумерках. Но обратный отсчет не остановить, время играло против разведчиков, в том числе – время суток. Им нельзя ждать, когда все еще не слишком поздний мартовский закат начнет вступать в свои права. Хотя Соболь с Борщевским вооружились, своим главным оружием сейчас оба считали фронтовой опыт, удачу и навыки проведения диверсионных операций, которые пришлось воскрешать.
Оказалось, нужно для этого совсем немного. Когда сперва Павел, а затем Иван увидели в мотоциклетной коляске боевое оружие, оба потянулись к нему сразу. Сработали не так уж давно забытые инстинкты. Соболь, откинув прикрывавший содержимое коляски брезент, не знал, о чем подумал Борщевский, когда открылся этот небольшой арсенал. Сам же Павел позже, когда оба молча двигались по направлению к лесу, мысленно признался себе: после пережитого за несколько последних месяцев ему хотелось вновь взяться за оружие независимо от повода. Разделял ли Иван его желание, Павел понятия не имел. И пока спрашивать не собирался.
Они вообще не разговаривали. Когда уходишь на очередную операцию, соблюдать молчание – это неписаное правило. Что у Борщевского на уме, Соболь решил выспросить попозже. Если, конечно, после того, как выполнят задание, у него останутся к фронтовому другу какие-то вопросы.
Лётную куртку Соболь оставил дома у командира. Вместо его единственной пристойно выглядевшей одежи Гонта раздобыл другу старый, чуть отдающий бензином ватник. Кубанку Павло крепче насадил на голову. Не скинул и прохоря, они успели притереться к ноге, передвигаться в них было очень удобно. Борщевский тоже не мог похвалиться разнообразием гардероба. У вокзального грузчика имелось два вида одежды: рабочая и та, в которой прилично выйти, чтобы не приняли за бродягу. Облачившись в перетянутую офицерским ремнем стеганую зеленую телогрейку, галифе, зашитые в разных местах грубыми стежками, Иван больше походил на разведчика, идущего за линию фронта. Бритая голова, видеть которую Соболь за все военные годы привык, довершала перевоплощение – Павлу впрямь показалось, что они перенеслись назад, совершив путешествие во времени, как в читанной когда-то книге товарища Герберта Уэллса[33].
Светлое время суток создало, пожалуй, главную проблему для разведчиков. Гонта жил не на окраине, поэтому из города надо было выбираться, идя по улицам с оружием средь бела дня. У Дмитрия не было возможности незаметно вывезти их на окраину. А двое мужчин с автоматами, которые не похожи на военных и не служат в милиции, привлекали внимание, особенно – в свете последних событий: бойню на станции Бахмач не скоро забудет. Выход нашелся: Гонта перевез автоматы в мотоциклетной коляске сам и оставил в заранее оговоренном месте. Соболю с Борщевским осталось лишь спокойно пройти туда пешком, вооружиться и окончательно привести себя в полную боевую готовность.