И началось наше путешествие. Мы выехали из деревни Васильки, когда начинало светать. Напоенные лошадки резво бежали, и чем дальше мы отдалялись от деревни, тем страшнее мне становилось. Погоню еще никто не отменял. Я не знала, кому так была нужна, но ничего хорошего мне это не сулило. Необоснованный страх поселился в душе, за каждым кустом мне чудились орки. Я решила отвлечься, и завела беседу
— А нас гномы пропустят? — спросила я Дара, задрав голову и подумав, продолжила
— Они же живут обособленно и чужих не любят
— Зато они делают прекрасное оружие. Как-нибудь договоримся — заверили меня и, увидев испуганный взгляд, Дар добавил
— Не бойся. Я с тобой, все будет хорошо, да и морок ты качественный навела — меня поцеловали в висок и крепче прижали к себе. Так мы и ехали. Спустя пару часов Тинка перестала бояться лошадь и теперь гладила ее по шее и приговаривала
— Хорошая лошадка, красивая — лошадка же перестала подозрительно коситься на подругу. Консенсус достигнут. Зар смог расслабиться и теперь не опасался, что лошадка может взбрыкнуть. Тинка вовсю развлекалась, заплетая косички из белоснежной гривы. Мы как раз заехали в чудный лесок. Повсюду белеют стройные березки и рядом высятся величественные дубы. Змеей вьется тропинка. Красота. Ну, при свете дня конечно чудный, а вот ночью очень сильно сомневаюсь. Начало темнеть. Было принято решение остановиться прямо здесь. Ехать ночью было очень опасно, поэтому мы начали разбивать лагерь. Я навела уже проверенный морок «непроходимого болота» а Тинка поставила защитный контур, от всего, что только может быть. Пока мы готовили ужин, наши мужчины ставили палатки. Наконец-то отдых, подумала я, сидя возле костра и намекая кашу с ветчиной. Остальные были со мной солидарны и, слушая тишину, насыщали организмы. Наевшись, мы поплелись спать. Засыпая, я слушала биение сердца Дара. Для меня это было как колыбельная для ребенка. Самый желанный звук во всех мирах. Я уже почти уснула, как уловила едва ощутимые колебания воздуха, словно кто-то пытался пройти в защитный контур. Осторожно, чтобы не разбудить Дара я вышла из палатки и остолбенела.
Сквозь контур пытался пройти не кто иной как сам Водяной. Он видел мою иллюзию, а о контуре ничего не знал. Как только я подошла, он посмотрел на меня бусинками глаз, и осведомился
— Что это вы тут безобразничаете? — вопросил он с укором в голосе
— В смысле? — не поняла я и поспешила осмотреться вокруг. Деревья не ломали, воду не мутили, не загрязняла, поэтому решила уточнить
— Простите, господин Водяной, но что вы имеете в виду? — недовольный взгляд на непонятливую меня