— Как мило, — сказала Грейс, глядя на лагуну Койука. — Я здесь раньше никогда не была. Живя в горах, я чувствую себя ближе к Богу. Но временами я скучаю по морю. В воде есть что-то теплое и успокаивающее.
— Праматерь всех нас, — сказал Форман.
Они сидели под кокосовой пальмой; Грейс спиной опиралась на ствол, Форман растянулся подле девушки. Ее лицо было спокойно и задумчиво, и она казалась моложе своих лет.
— Всякий раз, когда я прихожу на берег, — продолжила она, — я ощущаю себя обновленной. Спасибо, что привели меня сюда.
— Не за что. Это место похоже на тропический остров. И оно всего в нескольких милях от карнавала в Акапулько.
Грейс рассмеялась и подняла к солнцу лицо. В черном купальном костюме ее фигура выглядела просто сногсшибательно — зрелые и, одновременно, легкие пропорции тела, сильного и гибкого. Форман очень сильно хотел заняться с ней любовью, но, несмотря на страстное желание, он знал, что поспешность может только навредить.
Форман откашлялся.
— Расскажите мне о том старике, с которым я видел вас утром. Он что, забивал вам голову своими мифами о том времени, когда на эту землю еще не пришли конкистадоры?
Форман выехал из Акапулько, когда первая бледная заря обозначила наступление нового дня; не прошло и часа, как он распустил съемочную труппу. К тому времени, как он добрался до деревни Чинчауа, солнце уже показалось над линией гор, а вокруг по своим делам уже спешили люди. Он без помех въехал в деревню. Позже Грейс объяснила ему, что все дороги к селению круглосуточно охраняются вооруженными людьми, что его заметили, узнали и позволили проехать дальше.
— Но не следует принимать это отношение Чинчауа к себе как должное, — предупредила она. — Им не свойственны привычки, и совершенно естественно, что вы их интересуете. Они могут сначала терпеть тебя какое-то время, но потом, в любой момент, стать твоими врагами.
— А как же вы?
— То же самое, — ответила она.
Сначала она долго не соглашалась провести с ним этот день, поехать купаться. Но он продолжал уговаривать ее, пока старик, с которым она сидела, не поднялся на ноги и не пробормотал что-то на наречии Чинчауа. Потом он ушел, а Грейс расхохоталась.
— Хозяин говорит, что, когда молодой мужчина и молодая женщина так много и так быстро разговаривают, серьезной работы не будет. Он обещает поговорить с моей машиной в следующий раз.
— В этом случае, — отвечал Форман, — берите свой купальный костюм и поедем.
Она так и сделала.
И вот теперь он просил ее рассказать о Хоакине.
— Хоакин, — начала она, с нежностью произнося старое индейское имя. — Он такой замечательный человек! Видите ли, Хоакин — curandero