— Дети не любят темноты.
Бернард взял у нее из рук куклу и отложил ее в сторону.
— В тот момент, когда я увидел тебя… — начал он.
Она негромко рассмеялась.
— За целую ночь ни один мужчина не посмотрел на мое лицо.
— Ты можешь стать второй Бардо.
— Ах, если бы только это было правдой…
— Здесь снимает фильм кинотруппа из Америки. Я знаю продюсера… — Его глаза привыкли к темноте, и он смог различить ее обнаженную грудь — благодатный белый круг с темным ореолом посередине. Он придвинулся ближе. — Ты просто чудо.
— Где малыш? — печально спросила она.
Щека Бернарда прижалась к мягкой белой плоти, рот отыскал сосок, и губы инстинктивно сжали его.
— Ах, малыш, — застонала она.
Бернард стал сосать сильнее, вцепился в ее юбку. Она держала его голову и издавала довольные материнские звуки.
Знатная молодая англичанка быстро пила шампанское и пыталась соблазнить крепко сложенную дочь австралийского дипломата. Она была слишком занята этими двумя делами одновременно и просмотрела, как сзади к ней подошел немецкий инструктор верховой езды. Он поднял ее на руки, отнес к Римскому бассейну и опустил в воду. Кашляя и ругаясь, англичанка вынырнула на поверхность: по щекам текла тушь, а в руке она все еще сжимала бокал шампанского.
— Мексика — великая страна, господин президент, — заявил специализирующийся на политике газетный обозреватель из Вашингтона. — Но существует множество аспектов жизни здесь, которые я, как американец, не могу понять или, простите меня, даже одобрить.
— Гм, — ответил экс-президент республики, и в его улыбке явственно читалась неприязнь.
Посол Соединенных Штатов с тревогой прочистил горло.
— Надо сказать, многие стороны жизни и в Соединенных Штатах оставляют желать лучшего. — Он принужденно засмеялся.
Обозреватель проигнорировал его.
— Вот вам один пример, — обратился он к экс-президенту. — Сегодня утром я наблюдал, как пара уличных псов набросилась на прелестное животное, по-видимому чьего-то домашнего любимца. Они чуть не загрызли бедное создание, и никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы отогнать их. Этого никогда не могло бы произойти в моей стране.
— Гм, — ответил экс-президент. — Это можно просто объяснить. Вы, американцы, уж простите меня, обращаетесь со своими животными чаще лучше, чем со своими детьми. Для вас животные — это любимцы. Для нас же, они — пища…
— Ну как, есть успехи? — спросил у своей жены Джейсон Питерз. У него была отличная выправка и умытое, открытое лицо типичного американца. — Мои изыскания дали мне несколько нитей, но ничего определенного, — добавил он.