— Я не буду вам помехой, Тео.
— Я знаю. Я только имел в виду, что… ну, мы оба мужчины, а мужчины имеют право на уединение, время от времени. Ты с этим согласен?
— Да, сэр, полагаю, что согласен.
— Ну вот и договорились. У тебя будет своя комната, а у меня своя. Все, что ты захочешь там делать, меня не будет касаться, при условии, что я буду иметь право на такую же привилегию со своей стороны. — Смех, которым Тео сопроводил свои слова, испугал Чарльза. Его отец совсем не был человеком, который смеется по любому поводу.
— Главное состоит в том, Чак, что я хочу, чтобы мы понимали друг друга. Разве это не разумно?
— Да, сэр, это разумно.
— Вот в этом и заключается цель нашей поездки, разве нет?
— Думаю, что да.
— Ну конечно, какие могут быть сомнения. — Тео скинул рубашку и наполнил легкие воздухом. Мускулистый живот, широкие плечи, напряженные бицепсы перекатываются под кожей. Он стоял широко расставив ноги, грудь подана вперед, а в глазах читалось жестокое, непреклонное и целеустремленное выражение. Чарльзу он напомнил боксера, ожидающего гонга к схватке, или человека, который забыл свое детство.
— Мы в Акапулько, Чак. Наслаждайся свежим воздухом и солнцем. Полно времени, чтобы отец с сыном могли вволю наговориться. Почему бы нам не махнуть в бассейн? Ставлю пиво, если ты меня догонишь на дорожке…
Чарльз кивнул.
— Поплавать было бы неплохо, — сказал он. — Но я не пью пиво, добавил он сквозь сжатые зубы и пошел в свою комнату переодеваться.
Стоя на высоком трамплине для прыжков в воду, Тео принял соответствующую позу и оценивающе огляделся. Что за жалкое зрелище представляли собой эти мужчины, копошащиеся внизу, — жирные, обрюзгшие, преждевременно вышедшие в тираж, с дряблыми, вялыми телами! Ну что же, ладно. Они только облегчают Тео Гэвину его собственную игру.
Он безупречно выполнил прыжок и вошел в воду, почти не подняв брызг. Не теряя зря времени, он вылез из бассейна и снова взошел на трамплин. Лишние движения — потраченная впустую энергия. Тео знал, как казаться легким и естественным, хоть и презирал при этом театральные, рассчитанные на публику, представления, которые могут вызвать аплодисменты только у непосвященных.
На этот раз он исполнил обратное сальто. Однако, не сумев достаточно быстро выпрямить ноги, Тео влетел в воду неуклюже, под углом. Надеясь, что его прыжка никто не видел, Гэвин вылез из воды и встал у бортика бассейна. Неподалеку от него, всего в двух-трех шагах, в шезлонге полулежала сногсшибательная девушка. Не более двадцати лет, крошечное любознательное личико, пухленькие, словно искусанные пчелами губки, пышная фигура, обрамленная черным вязаным бикини. Тео стало совершенно ясно, что она не только видела прыжок, но и распознала его провал.