— Ни одна женщина не стоит таких денег, — ответила Грейс. — Возможно, мой мужчина удвоит эту сумму, но это все.
Эстебан уставился в пространство.
— Чужестранка из американского кино, нет? И у нее есть много богатых друзей. Они смогут заплатить. Девятьсот пятьдесят тысяч песо.
— Семьдесят пять тысяч, — сказала Грейс.
— Это слишком далеко от нашей цены. Мы убьем эту gringa.
— Мертвые женщины никому не приносят денег.
— Что это там за разговоры насчет убийства? — не выдержал Форман, на английском обратившись к Грейс.
Грейс дернула головой, выражая согласие, и снова обратилась к вождю племени Уачукан:
— Мой мужчина устает от таких долгих разговоров. Он приказывает мне сделать вам окончательное предложение. Сто тысяч песо.
— Я сделаю вам окончательное предложение, — не остался в долгу Эстебан. — Восемьсот тысяч.
— Нет! — сказал Форман. — Скажи ему, пусть оставит у себя эту женщину.
— Пожалуйста… — проговорила Саманта, умиравшая каждую секунду, пока они договаривались.
— Заткнись! — оборвал ее Форман. — Переведи ему, что я сказал, — приказал он Грейс.
Она повторила слова Формана по-испански.
Эстебан взглянул на Формана, потом заговорил, и в голосе его была слышна мягкая, но все же угроза.
— Заниматься делами через посредство женщины недостойно мужчины. А я не торговец сувенирами на базаре. Я вождь народа Уачукан.
— А-ах!
— Dos cientos miles[160], — твердо сказал Форман.
— Семьсот тысяч, — ответил Эстебан. — Это верно, что gringa слаба и плохая работница. Но немного есть женщин с волосами такого цвета, как у нее, и она все еще достаточно молода, чтобы доставлять удовольствие нашим мужчинам. Это мое последнее предложение.
Грейс отрицательно покачала головой.
Эстебан сложил на груди руки. Лицо его было неподвижно как маска.
Форман взял Грейс за локоть и повел ее по направлению к двери.
— Мы уходим! — громко объявил он.
— Шестьсот тысяч, — сказал вождь. — Мое окончательное предложение.
Форман быстро подсчитал в уме: «Шестьсот тысяч песо составляет сорок восемь тысяч долларов США, правильно? И какого черта я хлопочу по поводу денег Гэвина? Этот сукин сын все равно спишет бабки, отнесет на счет скидки с подоходного налога или включит в статью расходов на рекламу…»
— Скажи вождю, мы согласны на полмиллиона, если он обеспечит нас безопасным транспортом, — или что там у него, — чтобы вернуться в Акапулько.
— Ты уверен, что мистер Гэвин согласится на такую большую сумму?
— О, да! — зарыдала Саманта. — Я знаю, он согласится.
Грейс открыто взглянула в глаза Эстебана.
— Наше последнее предложение. Пятьсот тысяч песо. Это огромная сумма денег за одну единственную женщину. Больше мы об этом говорить не будем. — Она горизонтально провела рукой в воздухе, как бы подводя под разговором черту.