— Нет, нет! Вы не должны так думать. Я уверяю вас, сэр, это недоразумение… обо всем можно договориться, обсудим все предложения. Мисс Мур — даю вам слово француза, — так вот, мисс Мур считает за честь принимать у себя таких выдающихся людей. Как и вы, мисс Мур американка, очень демократичная дама. Очаровательная, приятная во всех отношениях. Она, как и я сам, с радостью разрешит вам снимать свой фильм на Вилле Глория…
Внезапное движение привлекло их внимание к террасе над Римским бассейном. За низкой каменной оградой, на фоне ослепительно зеленой листвы деревьев папайи, стояла Саманта Мур. На ней была белая вышитая крестьянская блуза, свободно спустившаяся с одного плеча. Она казалась каким-то романтическим персонажем, одновременно уязвимым и начальственным.
Форман был поражен: ей удалось сконструировать настоящий кадр, создать великолепно обрамленное зрительное клише — и оно работало!
— Бернард, — произнесла она, и голос ее звучал весело и дружелюбно. — Представь меня, пожалуйста, своим друзьям.
«Ягуар» подрулил к тротуару у входа в «Хилтон», и Бристол с Форманом выбрались из машины. Они молча проводили взглядом уезжающего Бернарда, потом Бристол разразился смехом.
— Видел, как я обошелся с этим типом! Он думал, что ему удастся нас обдурить. Как бы не так! На хитрого всегда найдется другой хитрый. Ты был великолепен, Пол, просто великолепен. А как ты ему ляпнул насчет того, что не уверен, что тебе нравится этот гадюшник! Тут-то я ему и влепил! А как ты там расхаживал и осматривал окрестности, как будто тебе ровным счетом наплевать. Отлично… просто здорово. Французишко сдох, вот что я тебе скажу. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что мисс Саманта Мур была на этой террасе все время, слушала весь наш разговор. Послушай меня, ей здорово нужны бабки, иначе зачем еще ей необходимо сдавать этот дом?
— Видишь ли, я об этом никогда не задумывался, — ответил Форман, изо всех сил стараясь не улыбнуться.
— Можешь мне поверить, я-то в этом разбираюсь. А этот Бернард, как он быстро снизил цену, когда увидел, что сделка может пойти ко всем чертям! Я думаю, дамочка-то разорилась в пух и прах, это ясно как божий день. И это навело меня кое на какую мысль. Ее имя все еще популярно. Люди помнят, кто она такая. Она по-прежнему во всех выпусках светской хроники, ведь правильно? А что если я вставлю ее в афиши…
— И не думай, Харри.
— Вставлю ее в картину. Крошечный эпизод. Любой.
— И что она будет делать?
— Искать что-нибудь. Придумаем, если надо. Много она не возьмет, а билеты пойдут нарасхват.