Форман повернулся к индейцу.
— Они стоят очень много денег.
Индеец глубокомысленно кивнул.
— Я дам вашему другу за часы пятьдесят песо.
— Señor, эти часы очень дорогие, они стоят больше, чем двадцать хороших серапе.
Индеец изучающе вгляделся в лицо Формана и решил, что торг может продолжаться.
— Очень хорошо, семьдесят пять песо.
Форман перевел.
Чарльз ответил:
— Это был подарок.
— Часы были подарком, — сказал Форман по-испански.
Индеец внимательно осмотрел часы.
— О, так это, наверное, было очень давно. Все такое забывается. Я заплачу вам восемьдесят песо.
— Нет, señor, — ответил Форман. Чарльз и Беки начали уходить.
— Мое окончательное предложение, — крикнул им вслед мексиканец.
Форман приветственно поднял руку и последовал за Чарльзом и Беки. Индейцы позади них снова опустились на корточки и начали между собой какой-то серьезный разговор.
— Такое впечатление, что вы пришлись по душе этим индейцам, — осторожно заговорила Беки с Форманом, как будто опасаясь, что тот сможет воспользоваться мягкостью, которую она проявит по отношению к нему.
— Мне нравится торг, мена, — ответил Форман.
— Но мы же ничего не купили.
— Они к этому относятся так: не сегодня — значит завтра. Если не мы, то кто-нибудь еще. Эти рынки представляют как бы мексиканские традиции в миниатюре. И если не ждать от мексиканцев, что те будут действовать по-американски, рынки даже полезны.
— Как мой отец, — вступил в разговор Чарльз. — Если ты не похож в точности на него самого, он считает, что ты вроде какого-то свихнувшегося извращенца или даже хуже.
— А он хоть раз ходил на рынки?
— Вы что, шутите?! Он совсем другого склада человек. Акапулько для него источник всяких паршивых развлечений, он их просто обожает, всяких там куколок с загорелыми задницами. В его возрасте он мог бы по меньшей мере быть… ну, вы понимаете, — более сдержанным, что ли.
— Ты имеешь в виду — оставить девочек в покое?
— Ну, по крайней мере, вести себя соответственно своему возрасту.
— Как мне кажется, твой отец не намного меня старше, а мне все еще нравятся девочки, если мне будет позволено это заметить, — сказал Форман, поглядывая на Беки и улыбаясь.
— Ну, — мрачно заметила она, — вы не кажетесь мне таким старым.
— Вы здорово умеете находить общий язык с другими, — сказал Чарльз. — Вроде бы вам не безразличен человек, с которым вы говорите. Вы сразу просекли этих индейцев, и они поняли это. А отец только лабудой занимается. Он бы ни за что не стал разговаривать с этими местными по двум причинам. Во-первых, их преступление в том, что они индейцы, а во-вторых, еще большее, — в том, что они нищие.