— Зачем тебе умирать? — с отчаянием в голосе повторил Гобиндолал.
— Лучше погибнуть сразу, чем умирать медленной смертью, умирать каждую минуту, каждый час, ночь за ночью, день за днем.
— Зачем так мучить себя?
— Как же не мучиться, когда день и ночь испытываешь жажду? Когда горит сердце, а перед тобой прохладная вода, и в этом рождении ты не можешь коснуться ее? Не смеешь даже надеяться!
— Ну довольно, — остановил ее Гобиндолал, — пойдем я провожу тебя.
— Я и одна дойду, — ответила Рохини.
Гобиндолал понял, почему Рохини не разрешила ему идти, и не настаивал.
Оставшись один, Гобиндолал бессильно опустился на землю и зарыдал.
— О владыка, о господин мой, — взывал он ко всевышнему, — спаси меня! Только ты можешь избавить меня от несчастья! Я погибну. Погибнет Бхомра. Дай мне силы превозмочь себя!
— Почему ты так поздно сегодня? — спросила Бхомра, когда Гобиндолал вернулся домой.
— Зачем ты спрашиваешь? Разве так не бывало раньше?
— Да, но сегодня у тебя такое лицо, будто что-то случилось.
— Что же именно?
— Откуда мне знать? Меня ведь с тобой не было!
— А по лицу моему ты не можешь догадаться?
— Перестань шутить. Я только вижу, что-то случилось. Расскажи скорей, мне страшно. — Глаза Бхомры были полны слез.
— Хорошо, когда-нибудь я расскажу тебе все. Но не теперь, — проговорил Гобиндолал, ласково вытирая ей глаза.
— Почему не теперь?
— Ты совсем еще девочка, а такие истории не для детей.
— А что, завтра я стану старше?
— Я и завтра тебе ничего не скажу. Года через два, может быть. А сейчас не спрашивай меня больше ни о чем, Бхомра.
— Ну хорошо, пусть через два года, — проговорила Бхомра со вздохом. — А мне так хотелось услышать все сегодня! Но раз ты не хочешь говорить, значит, не скажешь. Знаешь, мне отчего-то очень грустно сегодня.
Какая-то неизъяснимая тоска сжимала сердце Бхомры. Так бывает иногда весной: на чистое, светлое, безоблачное небо вдруг набегут тучи, и вокруг сразу станет темно. Бхомре тоже казалось, будто темное облако внезапно скрыло от нее солнце. Из глаз брызнули слезы.
«Ну вот, расплакалась без причины, — думала она, — муж решит, что я капризничаю, и рассердится». Все еще всхлипывая, она отправилась к себе в комнату и, усевшись в уголке, принялась читать «Оннодамонгол». Не знаю, что тревожило Бхомру, но темные тучи на небе ее сердца так и не разошлись.