Я подтвердил, что знаю.
– Они тоже меня доставали. Каждый в свое время. Домогались права голосовать моими акциями на собраниях, но я и на это не пошла. Я не…
– Вы имеете в виду – предоставить такое право им всем?
– Ах нет, одному из них. Они преследовали меня поодиночке. И хуже всех была та женщина, Дьюди. Ну разве она не ужасна?
– Возможно. Я не знаком с ней так же хорошо, как вы. И почему же мисс Идз хотела, чтобы вы присутствовали на внеочередном собрании акционеров?
– Она сказала, что акционеры должны избрать новый совет директоров. Туда войдут только женщины. И они назначат Виолу Дьюди президентом корпорации… Так ведь, да, президентом корпорации?
– Вроде так. А мисс Идз сказала, кто войдет в новое правление?
– Да, но я не… Подождите-ка, может, вспомню. Значит, так: она, я… Прис и я… Еще Виола Дьюди и какая-то женщина, которая отвечает за что-то там на фабрике… Забыла, как ее зовут. И горничная Прис, которая проработала у нее очень долго. Ее зовут Маргарет, а фамилию я не помню.
Я предположил:
– Фомос? Маргарет Фомос?
– Нет, не Фомос… Ах да, конечно. Она же вышла замуж.
Я кивнул:
– Ее тоже убили. Подстерегли на улице и задушили ночью в понедельник, за пару часов до Присциллы Идз.
Глаза Сары Яффе округлились.
– Маргарет… Тоже?
– Да. Эти пятеро и должны были…
– Ее задушили, как и Прис?
– Да. По-видимому, из-за ключа от квартиры мисс Идз. Он находился в сумочке горничной, а сумочку похитили. Так, значит, названные вами пять женщин и должны были составить новый совет директоров?
– Да.
– Но вы сказали ей, что не пойдете на собрание?
Миссис Яффе снова сжала кулаки, хотя и не так сильно, как в прошлый раз.
– Еще я сказала, что не буду директором. Я совершенно не хотела в это впутываться. Не хотела иметь с этим ничего общего. А она меня упрекнула: дескать, я весьма охотно получаю дивиденды с акций. Я ответила, да, конечно же, и надеюсь, они будут выплачиваться и впредь. Вот если я стану вмешиваться, то наверняка выплаты прекратятся. Еще выразила надежду, что она не ошибется с новыми назначениями. С советом директоров и президентом. Но если нет, я все равно ничего не смогу поделать.
– А раньше она когда-нибудь просила вас прийти на собрание акционеров?
– Нет, это было впервые. Я не виделась с ней больше года. Она позвонила и приехала навестить меня, когда узнала о смерти Дика… моего мужа.
– Я думал, она была вашей лучшей подругой.
– Ах, это было так давно.
– Как давно?
Она пристально посмотрела на меня:
– Мне не очень-то приятно говорить об этом.
– Я понимаю, что вам не приятно.
– И никому не приятно.