— Тань, не трещи, а? — Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, мне все это было уже неинтересно. — И так голова кругом идет, а ты, как дрель, жужжишь без умолку…
* * *
Хлопнула дверь. Танька ушла, наконец, на работу, я же решила пока побыть дома, чувствуя ещё слабость и головокружение. Черт с ней, с редакцией, я прекрасно могу по мейлу с начальством общаться. Оно кстати, почему-то в последнее время проявляет ко мне странный интерес, почти отеческий, если на месте нашего редактора Владимира Павловича был кто-то другой, то заподозрила бы далеко не отеческие чувства по отношению ко мне…
Я задумчиво взяла в руки так и не раскрытую бутылку с вином и не глядя, повертела перед собой. Из ванной доносился тоскливый, протяжный мяв арестованного кота.
— «Что же мне с тобой делать — растерянно подумала я. — Неужели так и будет продолжаться? Надо его пока кому-нибудь отдать, может, перебесится…». Сейчас мне было не до его заморочек. Был бы некастрированный, решила б, что бабы ему не хватает, а так… Интересно — а передается ли вирус бешенства по воздуху — Насколько я знала, нет, только через слюну, и только в кровь, то есть, при укусе… Челленджер — кот домашний, на улице не гуляет, укусить его было некому. — Разве, мышь, или крыса какая? Но до сих пор в нашей шестиэтажке грызунов не было замечено, если только в подвале…
Я поставила бутылку и прошлась по комнате, погрузившись полностью в свои мысли. Подняла к лицу руки и посмотрела на них, как на чужие.
— «А может, я ещё что-то могу необычное делать? — вдруг пришло мне в голову. — То есть, могу ли я вообще, хоть что-то делать, из того мне приписала Танька?»
Я пошла на кухню и положила перед собой на стол спичечный коробок. Села и принялась буравить его взглядом, пытаясь мысленно сдвинуть с места. Коробок не шелохнулся. Тогда я достала спичку, поднесла к глазам и представила, как та вспыхивает. Ничего не произошло. Я тужилась и пыхтела изо всех сил, воображая некий энергетический поток, исходящий из моих ладоней, которые, как мне показалось, уже слегка потеплели, но проклятущая спичка и не думала зажигаться, даже тлеть не пожелала.
Почувствовав себя полной идиоткой, я бросила на стол спички и вдруг услышала какой-то крик со двора. Я вылезла из-за стола и подошла к окну. Во дворе играли в снежки местные мальчишки, а возле них бегала с криками, потрясая кулаками, давешняя соседка. Через стекло не было слышно, что она говорит, но и так понятно, что вредная тетка опять проклинает всех мальчишек на свете, за то, что они есть, и имеют наглость играть и радоваться жизни. Однажды и мне от нее как-то прилетало, за слишком громкий смех во дворе. Припомнились и кошачьи кучи, которые она подбрасывала неоднократно мне под дверь, давая понять, что возвращает всего лишь то, что якобы навалял Челленджер в подъезде. Челли, который за порог в жизни не переступал! Да если бы он не мяукал иногда, она бы и знать не знала бы, что у меня есть кот! Внутри меня внезапно поднялось такое горячее раздражение, что я его почти увидела, во всяком случае, руки точно потеплели.