Он усмехнулся.
— Ты все-таки ревнуешь!
— Это смеш…
Он прервал ее последнюю реплику звучным поцелуем. Ощущение ее тела, мягкого и инстинктивно привлекательного в его руках, было пьянящим. Он поцеловал ее снова, медленнее, чувствуя вкус ее губ на своих, впечатленный тем, как ее ладонь сжала его бицепс, а ногти слегка впились в кожу.
— Продолжай ревновать, — пробормотал он, поднимая голову.
— И не рассчитывай, — прошептала она в ответ, прижимаясь к нему, но ни на йоту не уступая рассудком.
Он просто усмехнулся и отпустил ее.
— Ты говорила, что…
Она сделала глубокий вдох.
— Я говорила, что мы делаем уж слишком далеко идущие выводы насчет этой книги… во многих отношениях.
— Что бы мы не думали, нам будет лучше взять «Адамса» и заявить в полицию.
Лесли тяжко вздохнула.
— Только не снова в полицию. Только не это.
Он рассмеялся. В этом ее винить нельзя.
— Ах, если бы наши желания были лошадьми…
— Да, да, еще одна цитата. «Человеку позволено ошибаться, а Богу — не возвращаться и проклятый полицейский участок». — Лесли вздохнула. — Я иду.
Когда они шли по коридору, он обнял ее одной рукой, прижав ее к себе. Он ожидал, что она отведет его руку и отстранится, но она этого не сделала. Было так, будто бы она уже давно физически подчинилась, уступила ему. Не сознанием, не чувствами. Для этого нужно больше времени. Возможно, она просто не хотела, чтобы он думал, будто она ревнует его к книге.
Он улыбнулся про себя, сознавая, что уколол ее этим. Он хотел и нуждался в том, чтобы дотронуться до Лесли после этой последней ночи. С его стороны было глупо уйти от нее в ее номер. Теперь, когда он прижимал ее к себе, а ее запах поддразнивал его мысли, он по-настоящему понял, насколько он ее хочет.
— Прошлой ночью я был дураком, — сказал он, открыв дверь своего номера и увидев разобранную постель. Постель, в которой спала она… в одиночестве. — Я должен был остаться с тобой. Тебе была нужна компания. Я опасался, что снова стану твоим любовником, а ты к этому не готова. Боже, я должен был остаться!
— Нет, — улыбнулась Лесли. — Ты правильно сделал, что не остался.
— Ну, конечно, — простонал он. — Ты же знаешь, я с слишком сильно хочу тебя, чтобы ждать.
Она отвернулась, неожиданно смутившись. Когда Лесли смущалась, это обычно напоминало превращение маленькой феи в громадного великана. Вот она стоит здесь с лицом, залитым краской. А с мужчинами ничего не произойдет, даже если им это будут говорить по много раз в день, подумал он, осчастливленный открытием.
Захватив с собой «Адамса», они направились в полицейский участок. Когда люди возвращают полиции пропавшие вещи, о пропаже которых толком никому не известно — ни полиции, ни этим людям, — в изначальное неудобное положение попадают те, кто вещи приносит. В конце концов Майка и Лесли провели в тесный кубик офиса, и дородный добродушный сержант, с которым они имели дело, сделал несколько телефонных звонков.