Человек-хорек уставился на него, трезво взвешивая доводы у себя в голове. Майк с трудом сдержал желание ударить его по лицу, так как он вдруг почувствовал, что это могло бы им помочь.
— Как я, собственно, и хотел вам сказать, несмотря на то, что меня не устраивает отсутствие телефона и адреса подруги мисс Клослоски, я вовсе не против того, чтобы разрешить вам продолжить ваш отдых, поскольку мы всегда сможем с вами связаться, если в этом возникнет необходимость.
Подпрыгнув от счастья, Лесли обняла человека-хорька, рассыпавшись в благодарностях. Майк уставился на нее с отвисшей челюстью, удивленный тем, что объятиями удостоен не он.
— Пожалуйста, мисс, прошу вас, — запротестовал детектив, лицо которого сразу же сделалось свекольного цвета.
Лесли отпустила его.
— Не знаю, как и благодарить вас, сэр. Это был такой кошмар.
— Да. О, да.
Человечек поправил прическу. Майк все еще стоял, разинув рот.
Каким-то чудом он наконец-то выбрался вместе с ней из этой комнаты и даже из полицейского участка. Только после этого к нему вернулся дар речи.
— Этот идиот устроил нам такую нервотрепку, а ты полезла его обнимать! У меня чуть язык не отвалился, пока я его убеждал, а ты его еще обнимаешь!
— Извини, — сказала она… и кинулась к нему в объятия.
Ее тело так чудесно, так ощутимо столкнулось с его телом. Он обнял ее, чувствуя каждую ее частичку, прижавшуюся к нему.
— Так лучше?
Она спрятала лицо у него на шее.
— Еще бы.
Майк рассмеялся.
— Господи, Лесли, давай же пойдем домой.
Домой означало в гостиницу, где ждала ошеломленная случившимся миссис Драго, которая вновь засуетилась вокруг них. Она отправила Лесли в ее номер, вручив фужер теплого пунша, а Майк задумчиво направился вслед за ней.
Когда же он оказался в своем собственном номере один, то пробормотал:
— Ну вот мы и дома.
Отметив этот факт, он попытался разобраться в собственных чувствах. Никогда еще он не чувствовал себя столь ранимым. Хотелось бы ему знать, что чувствовала Лесли. Это дознание оказалось сущим адом.
Он был слишком взвинчен, чтобы заснуть. Майк разделся, надел пижамные штаны и стал выполнять ритмичные, быстрые движения Гиджанельбо, первый и основной вид движений.
Когда он наконец рухнул на кровать, то был физически утомлен, но тем не менее он знал, что сон все равно к нему не придет «Хватит быть добрым самаритянином», — подумал он.
Ему казалось, что жизнь — это ад.
Застонав, Лесли приложила пальцы к вискам, пытаясь хоть как-то противостоять тому, что ее голова буквально отвинчивается от тела.
«Ну и передряга», — думала она, ворочаясь на кровати. Заявление Майка о том, что он ее любит, испугало ее, хотя сама она тоже была не прочь признаться вслух в том же самом. Она была далеко не из тех, кто влюбляется с первого взгляда, и далеко не из тех, кто доверяет людям, которые говорят, что испытывают подобное чувство к ней. Ситуация, в которой они оказались, была увлекательной, даже больше чем просто увлекательной, однако со временем он сможет легко обнаружить, какой неинтересной она иногда может быть. Даже если Лесли и попадала под подозрение в громкой краже, это никак не могло повлиять на ее сущность.