Риба нерешительно дотронулась ногтем до кристалла, боясь, что камень исчезнет как сон при первом прикосновении реальности.
– Он настоящий! – вздохнула она. – О, Чанс, он настоящий!
– Совершенно верно, – согласился Чанс, – но и вполовину не так прекрасен, как твоя улыбка.
И медленно завладев ее губами, положил кристалл в протянутую ладонь.
– Добро пожаловать в страну Оз.
Риба тихо рассмеялась, обдавая его лицо теплым, сладостным дыханием.
– Спасибо. – И тут же, с нескрываемым возбужденным любопытством, она попросила: – А мы не можем порыться еще немного?
Чанс с сожалением улыбнулся.
– Слышу слова истинного старателя. Да, конечно, мы можем попробовать поискать здесь. Но сначала…
Риба, повернувшаяся к осыпи белого лапидолита на полу, оглянулась:
– Что сначала?
Вместо ответа, он притянул ее к себе, обволакивая своим теплом. Риба закрыла глаза, отдаваясь изысканно-сладостным ощущениям, и зовуще приоткрыла губы в безмолвном приглашении, столь же естественном в его объятиях, как тревожный стук сердца. И когда он поднял голову, Риба успела забыть о розовых осколках и крохотном идеальном турмалине, по-прежнему зажатых в ладонях.
– Спасибо, – выдохнул Чанс.
– Еще неизвестно, кто кого должен благодарить, – заверила Риба, в чьем голосе смех боролся с желанием.
– Не за поцелуй, – улыбнулся Чанс, – хотя он стоит всех благодарностей на свете.
– Тогда за что же? – поинтересовалась она.
– Ты, – просто пояснил Чанс. – Видеть Чайна Куин твоими глазами все равно, что вновь стать молодым, когда мир вокруг – новый, сверкающий, а впереди ждут лишь надежда и радость.
И снова начал целовать ее неспешно, почти лениво, проводя руками по телу, словно хотел запомнить каждый изгиб и то мгновение, когда она почти слилась с ним и оба снова обнаружили, как идеально подходят друг другу. Прошло немало времени, прежде чем Чанс нехотя отстранился.
– Если мы не остановимся, – предупредил он хрипло, – единственное, что ты отыщешь в шахте – меня.
Риба улыбнулась. Узкая ладошка пробежала по широкой мужской груди, обводя мышцы под черной фланелевой рубашкой, помедлила у пояса, а потом скользнула ниже.
За то мимолетное мгновение, прежде чем Чанс притянул ее шаловливую руку к губам, Риба услышала, как его дыхание внезапно пресеклось и стало учащенно-тяжелым. Чанс прикусил бугорок теплой плоти под большим пальцем, и Риба вздрогнула от внезапно пронизавшего ее чувственного томления.
– Пол слишком шероховат для твоей атласной кожи, – покачал он головой, – кто бы из нас ни оказался наверху, когда я буду любить тебя.
Ее глаза переливались желанием, любовью и весельем.