– Пожалуй, это стоит нескольких царапин.
Глаза Чанса потемнели. Он потянулся к Рибе, впившись в ее губы голодным, беспощадным поцелуем, от которого голова шла кругом. Он едва не раздавил ее, сжав стальной хваткой, но Риба не протестовала, желая быть как можно ближе, ощутить его в себе, стать с ним единым целым.
– Не могу заставить себя быть нежным с тобой, – грубовато прошептал он, пожирая ее глазами. – Если я уложу тебя на пол, боюсь, так и не сумею позволить тебе встать. Один раз, два, три… это не имеет значения. Стоит мне взглянуть на тебя, и я снова изнемогаю от желания. Ты словно огонь в моей крови, chaton.
Риба дрожащими пальцами обвела губы Чанса, чувствуя, как пылает ее тело, но с нескрываемым сожалением отступила на несколько шагов.
– Турмалины. Ведь мы здесь для этого, не так ли? – решительно объявила она.
Ответный смех был почти вызывающим.
– Никогда не думал, что кому-то придется напомнить, зачем я здесь оказался, – признался он и глубоко вздохнул. – Турмалины. Будь по-твоему, – более твердо сказал он, хотя по-прежнему не отрывал глаз от этого гибкого тела.
Риба встала на колени рядом с небольшой горкой лапидолита. Минерал обвалился с потолка рядом с одной из толстых колонн, оставшихся с того времени, как старатели вырыли пещеру.
Когда Риба начала просеивать раздавленные и разбитые камешки, Чанс встал на колени рядом с ней. Вместе они отыскали еще несколько ярко-розовых осколков и даже довольно большой кристалл турмалина, вросшего в обломок лапидолита, но тоже отколотый от великолепного камня, раскрошенного неумолимым драконом, ворочавшимся в глубинах земли и старавшимся натянуть ее, как плащ, на могучие плечи. Но даже в таком уменьшенном виде контраст между ярко-розовым турмалином и холодным серебристо-белым лапидолитом ошеломлял.
– На несколько миллионов лет раньше, – вздохнула Риба, когда ее пальцы добрались до конца белой горки и царапнули по твердому полу шахты.
Чанс слегка улыбнулся и сунул горсть собранных кристаллов в карман на поясе. Он оставил бы здесь эти бесполезные блестящие обломки, но знал, что Риба не захочет этого. И вряд ли стоит ее винить. Даже на его скептический взгляд они выглядели каким-то особенным отражением ее радости.
Чанс поднял Рибу на ноги и отвел немного в сторону.
– Оставайся здесь, – велел он, вынимая из рюкзака большие прозрачные защитные очки. Натянув их, он вернулся к белому пятну на потолке.
Острым концом молотка Чанс начал постукивать по лапидолитовому гнезду, находившемуся теперь всего в дюйме над его головой. Скоро лицо и плечи Чанса покрылись блестящей белой крошкой и сверкающими чешуйками слюды.