«Калоша» двигалась плавно, послушная командам Востока. Отчим держал невысокую скорость на полуметровой высоте, максимально поднимая гравиплатформу на метр-полтора при необходимости. Игорь подозревал, что старая машина попросту не способна на трюки, связанные с высотными прыжками над аномалиями и сканированием местности, которые легко выполняли ее современные аналоги, но был благодарен и тому. Хорошо еще что поинт-сейвер работает, есть возможность назад вернуться на автопилоте, по своим же следам.
Он поглядел на приборы, но сразу же заметил, что половина не работает, а те, что работают, отмеряют непонятные ему показатели. Хотел было спросить у отчима, что тот понимает в этой технике, но не стал отвлекать его от дороги, которая действительно с каждым метром становилась сложнее и сложнее.
Гравиплатформа плыла над заросшим лугом, раздвигая носом высокие стебли осоки. Где-то здесь Фомин недавно ходил, когда искал указанный Фаготом артефакт. Места знакомые, но с такого ракурса ни разу не виденные. Отсюда до старого Периметра километров пять, наверное…
– Смотрите, там! – вдруг воскликнул Чесноков. – Вон на краю леса.
Отчим выжал рычаг, и «калоша» остановилась, мягко качнувшись.
– Чего ты орешь, – процедил отчим. – Чего увидел?
– Вон слева, – Гоша смотрел куда-то вдаль, вполоборота навалившись на край машины и указывая рукой. – Между дубом и холмом с красными цветами.
Все как по команде повернули головы, немец и Семен даже привстали, но их быстро вернули на место – не ровен час выпадут за борт.
Всматривался и Игорь, не понимая чему так удивился Чесноков. И увидел…
Вдалеке, за лугом, на границе лесной тени, стояло большое существо, массивное и косматое. Его силуэт странным образом размывался, не позволял разглядеть очертания, но даже через такое расстояние Игорь ощутил взгляд, увидел глаза… И словно бы только их и видел, они приближались, яркие и похожие на звезды.
Наваждение пропало внезапно, как и само существо. Раз – и только ветки качаются.
За спиной Фомина прокатился вздох облегчения. Что-то пробормотал по-немецки Эрих. Тихо выругался Старцев. Лишь Гоша продолжал глядеть в сторону леса, и лицо его сделалось задумчивым и почему-то грустным.
– Глазастый ты, парень, – похвалил его отчим, приводя «калошу» в движение. – С такого расстояние шатуна рассмотрел.
Двинулись дальше, неторопливо и осторожно. Время от времени отчим притормаживал, и тогда немец или Гоша прямо с борта бросали на землю небольшие люминесцентные трубки с привязанными белыми лентами. Эти трубки были призваны играть роль вешек, и их должно быть заметно даже ночью.