Из груди Линка вырвался сдавленный звук.
— Еще одно место, где мы похожи, но в то же время отличаемся друг от друга, — произнесла Холли. — Твои бедра такие упругие, когда ты напрягаешь их, и сильные, когда расслабляешься.
— Пожалуй, сейчас я не расслаблен, — сквозь зубы пробормотал Линк.
Она посмотрела на полотенце, вздымаемое его восставшей плотью, и мягко улыбнулась.
— Это мне тоже нравится, — прошептала она. Она обхватила ладонями его бедра и развернула мягкую махровую ткань. Теперь Линк был укрыт лишь черным шелком ее волос.
Холли медленно выпрямилась, волосы заскользили по бедрам Линка.
— Боже… — скрипя зубами, пробормотал он.
— Ты совсем другой, — прошептала Холли, проводя кончиком пальца по его возбужденной плоти.
Линк содрогнулся всем телом.
— Почему все слова, описывающие наши различия, либо медицинские, либо грубые? — тихо спросила она. — Почему не существует слов, достойных твоей красоты?
Линк лишь простонал в ответ ее имя.
— Ты красив для меня, — произнесла она. — Так же красив, как я для тебя. Но нет таких слов…
Ее руки двинулись вверх по стройным бедрам Линка. Медленно она склонилась над ним.
— Слушай меня.
Очень осторожно она принялась ласкать его мужское достоинство, как когда-то он ласкал ее женское средоточие.
Линк едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств.
Холли почувствовала клокочущую в нем страсть. Его плоть пылала, пульс участился, тело содрогалось от неукротимого желания. Он лихорадочно шептал ее имя.
— Тебе больно? — спросила она.
Линк протяжно застонал в ответ. По движению его бедер она поняла, что он умоляет ее продолжить.
— Мне тоже нравится, когда ты так ласкаешь меня, — прошептала она.
Мужская плоть зачаровывала Холли, подчиняя своей власти. Она ласкала ее, влажное тепло ее рта дарило Линку знойные, сокровенные ласки. Он вскрикнул, давая понять, какое неземное блаженство она дарила ему.
Жгучее желание захлестнуло Холли, она затрепетала от нахлынувшего на нее неукротимого вожделения.
Как облако тянется к вершине горы, так и она тянулась к Линку, стремясь одарить его своей влагой.
Она прижалась к нему разгоряченной плотью, слилась с ним.
Словно молния пронзила его тело, ласка показалась ему гораздо более пылкой и изощренной, чем та, что дарил ее рот.
Холли замерла, удерживая их обоих в самом центре грозы. Затем полностью подчинилась Линку, сливаясь с ним в одно целое, подстраиваясь под неистовый ритм его желания, позволяя грозе разразиться над ними, обрушить на них всю свою неукротимую мощь. Гром и молния, нежность и страсть пронзили их тела, и никто уже не мог ответить, кто из них облако, а кто — горная вершина, поскольку теперь они представляли единое целое…