– Как ты сказала?
– Да уж очень грубый тип.
– А тогда почему ты его наняла?
– А как ты думаешь, почему? – сказала Элисса, сражаясь с тестом.
– Он нам нужен. Если бы только Билл…
Пенни поджала губы и умолкла.
– Если бы да кабы да во рту росли грибы, – проворчала Элисса.
Пенни посмотрела на печь и ничего не ответила.
– Ужасный грубиян, – продолжала Элисса. А потом добавила:
– Извини. Я не хотела тебя обижать. – Элисса отошла от печи и обняла Пенни. – Просто Билл сейчас не в силах помочь даже самому себе, – тихо добавила она. – Я знаю, тебе тяжело видеть старого друга совершенно спившимся.
Пенни кивнула и шмыгнула носом. Блестящие каштановые кудряшки выбились из-под шапочки и прилипли к щекам, глаза наполнились слезами.
Элисса внезапно почувствовала невероятную нежность к этой женщине, обычно стойкой, как камень. Но чем больше Билл пил, тем напряженнее становилась Пенни. А потом еще болезнь, от которой бедняжка никак не могла оправиться.
И ко всему прочему – эти Калпепперы, стервятники, кружат над умирающим ранчо Лэддер-Эс.
«Прочь эти мысли, – сказала себе Элисса. – Я не могу справиться с Калпепперами, но могу успокоить Пенни, которая тоже много чего натерпелась».
– Ну успокойся, все уладится. Если Билли не появляется здесь, это вовсе не значит, что он мертвецки пьян.
Пенни молча кивнула.
Элисса заботливо промокнула глаза Пенни уголком фартука.
– О дорогая, я запачкала твои щеки мукой! – засмеялась Элисса.
Пенни на секунду закрыла глаза, потом судорожно вздохнула и обняла Элиссу.
– Может, мука припорошит веснушки, – сказала Пенни.
– Тогда я немедленно сотру все следы от муки, потому что я люблю твои веснушки.
– Потому, что у тебя самой они не вылезают. Даже когда выходишь на солнце без шляпы.
– Ну еще бы, – фыркнула Элисса, – от солнца я становлюсь, как жареный лобстер.
– У тебя такая красивая кожа. – Пенни с завистью посмотрела на девушку. – Прямо кровь с молоком, точно как у твоей матери. И волосы цвета льна. А зелено-голубые глаза – настоящие драгоценные камни. Тоже как у нее.
– Да это ты так говоришь. Я-то думаю совсем по-другому. Моя мама была необыкновенно красивая. И мне до нее далеко.
– Ну мужчины так не считают.
– Сказала бы ты это английским лордам. Они смотрели на меня как на какой-то прыщ.
Пенни покачала головой.
– Я знаю, какие женщины нравятся мужчинам.
И печально добавила:
– И знаю, какие не нравятся.
Она произнесла таким тоном, что было ясно: себя она считает совершенно неинтересной женщиной.
Нахмурившись, Элисса вернулась к своим делам и взялась за вторую порцию теста. Она работала и размышляла: нелегко пришлось Пенни – расти в тени красоты Глории Саттон.