Дея кивком головы пригласила его в санки. Со двора к частоколу вел снежный склон, по которому с гиканьем и свистом катались гости. Подтолкнув деревянную лодочку на полозьях, Серебряный Лист вскочил позади принцессы. Их несколько раз тряхнуло на ухабах, но они благополучно достигли двери кера.
Мороз крепчал, но принц прихватил с собой медвежью накидку из саней. Да и шубка Деи могла подарить довольно тепла. Но еще больше жара обещала сама молодая женщина. Она скользнула в приоткрытую дверь на сеновал. Серебряный Лист полез наверх по скрипучей приставной лестнице. Холодная трава еще хранила запах лета. Слабый аромат медуницы и иван-чая витал под уходящей в темноту двускатной крышей.
Голое плечо Деи мгновенно порозовело от холода.
— Не вздумай раздеваться целиком. — Больше она ничего не сказала, только потянула его за руку.
Принц почувствовал укол сухого остролиста в колено и, наклонившись, заметил, как на голой коже выступают две ярко-красные капельки крови.
В эту же ночь измученный дорогой принц Ахо верхом добрался до усадьбы своего сторонника Хрюма Свиной Бок на южном побережье Скульда.
Даже в снежной Гиперборее есть места, где теплое течение, поднимаясь со дна Молочного моря, размывает полыньи и заметно теснит панцирь льда от берега. В последнее время их становилось все больше и больше, а пузыри разогретого придонными газами воздуха всплывали к поверхности с пугающей быстротой. От них исходил сильный запах серы, но жители готовы были терпеть его ради тепла, которое приносила «вонючая вода». Кругом лежал снег, зима на много дней пути, а в лощине время остановилось на середине осени. Красные и желтые листья кружились в воздухе, перелетные птицы не покидали насиженных мест.
Белая цапля билась в когтях у ястреба. Ночная охота в праздничный Йоль — нарушение всех запретов.
— Смотрите, что сейчас будет, ваше высочество. — Хрюм лукаво подмигнул Ахо, на его лоснящемся от жира лице появилось хитрое выражение. — Думаете, кто кого?
Наследник непонимающе сморгнул. Но уже в следующую минуту произошло невероятное. Со всех сторон, ударяя крыльями по верхушкам камышей, на ястреба кинулись другие цапли. Они долбили его клювами с плотоядной жестокостью. Зрелище зверства этих мирных тварей вызывало испуг.
— Они тут все сумасшедшие, — пояснил Хрюм, — от воды. Чертова жижа! Люди тоже не в себе. Вчера мой конюх с вилами бросился на жену. И заколол бы, клянусь Локки! Если б не оттащили. А третьего дня дети столкнули мать в болото. Пошли собирать клюкву. Хотели и сами поесть, а та говорит: дома. Вот они ее и пихнули в воду. — Ярл не отрываясь глядел, как цапли заканчивают рвать тушку дохлого ястреба вымазанными в крови лапами. — Неделю назад одна семья, деревенские, свела ребят в лес и оставила. Сказали: дети мешают заработкам. А заработки у них — баба гуляет, муж варит «жженку». Какие тут дети?