А тишина и правда была такой редкой, даль была такой прозрачной, какой она бывает, кажется, только в самое мирное время. В воздухе паутинки летали, и на много верст кругом — до самого горизонта — никакого знака, что тут идет война. Тихая, мирная степь. И лишь сознание подсказывало Гурину, что тишина эта обманчива, что все затаилось, замаскировалось, вкопалось в землю.
Сосед Гурина — Степка настолько освоился, осмелел, что даже вылез наружу, сел на край окопа, а ноги свесил в него.
— Красота! — произнес он, и в ту же минуту послышался окрик сержанта:
— Сейчас же в окоп, твою мать!.. Вылез, как… — и снова матерные слова. — Ребенок, что ли!..
Степка нырнул в окоп, и тут же две пули, вжикнув, ударились в его бруствер.
— Видал? Теперь не вылазь, — сказал Гурин Степке.
— Ага… — голос у Степки дрожал. — Вот гады! Так же можно и убить человека.
Посидев немного, Гурин вспомнил приказ — наблюдать за противником. Водрузив себе на каску куст перекати-поля и несколько веточек полыни, он стал смотреть поверх бруствера в сторону немецких траншей. Там по-прежнему была тишина и покой — ни звука, ни тени. И вдруг он увидел: на бугре за деревней, где стоят скирды соломы, от одного стога к другому идет человек. Явно немец. «Они стреляют по нас, а мы что, сидеть сюда пришли?» — рассудил Гурин, загнал патрон в казенник и стал целиться в идущего. Долго целился, наконец решил, что тот на мушке, и нажал на курок. Винтовка дернулась и больно ударила Гурина в плечо, но он не обратил на это внимания, смотрел на немца и ждал, когда тот упадет. А он даже шагу не прибавил — так и прошел спокойно от скирды к скирде.
— Опять! — послышался голос сержанта, и через какое-то время Гурин увидел его рыжую голову, свесившуюся к нему в окоп. — Ты стрелял?
— Да.
— Зачем?
— А немец там шел.
— Где ты увидел немца?
— Как где? Возле стогов соломы.
— Ё… Елки-палки! — закатил сержант глаза. — Дите!
— Почему? — обиделся Гурин.
— Убил немца? — спросил сержант ехидно.
— Нет…
— Дите. Да ведь!.. Ведь туда, наверное, километров пять будет?
— А пуля летит до восьми… Лейтенант говорил.
— «Летит», — передразнил Гурина сержант. — Дите. А эффективный прицельный огонь на сколько метров можно вести? Об этом говорил лейтенант?
— Говорил…
— Ну так что же ты? Забыл?.. — и уже по-деловому, спокойно предупредил: — В белый свет не пуляй, еще настреляешься. — И, прижав голову к земле, пополз к себе.
Когда стемнело, сержант снова появился над окопом. Стоя во весь рост, он приказал Гурину:
— Собери котелки у ребят нашего отделения, пойдешь за ужином.