Протянув комсоргу билет, Гурин попытался ему сразу все объяснить. Но смог сказать только несколько слов:
— Я был в оккупации… Поэтому…
Младший лейтенант полистал билет, записал фамилию Гурина в общий список, но взносы принимать не стал.
— Зайди ко мне завтра, — сказал он, возвращая билет. — Я узнаю, как тут быть.
Захватив с собой на всякий случай тетрадь со стихами, как единственный документ, характеризующий его в годы оккупации, Гурин в назначенный час пришел к комсоргу. Тот сидел в своей комнатке за столом в шинели и в фуражке, что-то писал. Увидев Гурина, пригласил:
— Заходи, заходи. Садись, — и отодвинул в сторону свою писанину. — Значит, в оккупации был?.. — Он взял билет, еще раз полистал. — Ну, расскажи, как жил, чем занимался.
Гурин стал рассказывать. Комсорг слушал внимательно и даже как-то заинтересованно, будто раньше ничего такого и не слышал.
— Интересно… Ты, значит, и стихи сочиняешь… — Он взял тетрадь, стал листать, читать кое-что. — А это что, у них такая песня есть «Лили-Марлен»?
— Да. Солдатская песня. Солдат прощается со своей девушкой Лили-Марлен. Мол, жди, вернусь с победой. «Около казармы, у больших ворот, там, где мы прощались, прошел уж целый год…» Ну, а я переиначил ее: мол, не жди своего фрица, Лили-Марлен, он давно уже тод.
— А что такое «тод»?
— Ну — мертвый по-немецки.
— Ты знаешь немецкий язык?
— Немножко. В школе учил.
— О, а это сам придумал?
Гурин заглянул в тетрадь — там внизу страницы под стихотворением, в котором говорилось, что Гитлер и вся его клика, которые несут смерть народам, сами в конце концов будут болтаться в петле, были написаны печатными буквами четыре фамилии: Гитлер, Геринг, Гиммлер, Геббельс. Заглавная буква «Г» у всех четырех была нарисована объемной, будто из бревен сколочена виселица и с каждой спускалась веревочная петля.
— Не помню… Может, видел где.
— Интересно… — Он ухмыльнулся. — Значит, «Лили-Марлен»? Ну ладно. — Младший лейтенант возвратил Гурину тетрадь. — Причина, конечно, у тебя уважительная… Взносы я у тебя приму и возьму на учет.
Гурин обрадовался, расплылся в улыбке:
— Спасибо!
Комсорг терпеливо заполнил все пустые клеточки в комсомольском билете, расписался в каждой и поставил штампик.
— Возьми билет. Молодец, что сохранил. Ну, а теперь поговорим насчет комсомольского поручения. Какой же комсомолец без поручения. Верно?
— Верно.
— Вот если мы тебя агитатором во взводе назначим… Как ты на это посмотришь?
— А справлюсь?
— Справишься! — сказал он уверенно. — Лейтенант Максимов говорил, что ты отличник у него.
— Да ну… — засмущался Гурин.