— Клиентов тоже хватает, — донесся до нее голос Антонина. — Да только предложение больше спроса — конкуренция растет.
— Эти мне не конкурентки. — Она опрокинула виски в глотку.
Не нравилось ей здесь сегодня почему-то, непонятно почему, но не нравилось. Неуютно было и тревожно. Чего неуютного в этой насквозь излазанной «точке»? Все здесь было до последней половицы обжитое — туалет, что дамский, что мужской, коридоры, подсобки, вешалки и раздевалки, черный ход, все косяки и даже пространство под стойкой бара. Некоторые любят экзотику. «Попрошу, чтобы перевел в другое место», — подумала она. В арсенале управленческих методов ее работодателя числился и такой: время от времени он перетряхивал девочек, перебрасывал с места на место — чтобы они и клиенты почувствовали разнообразие и не утратили свежести ощущений.
— Одна новенькая есть, очень странная… — понизив голос и наклонившись к ней через стойку, сообщил Антонин. — Вон там в углу, в тени сидит одна. — Она скосила глаза в угол. — Третий день здесь топчется. Сегодня пришла полчаса назад, заказала кофе, что-то в ней не то. Не пойму, что за птица — не из ваших и не из этих. Непонятная, — шептал Антонин.
— Думаешь, из ментуры? — нехотя полюбопытствовала она, разглядывая странную новенькую. Молодая или нет, не поймешь. Стройная. Черное каре с челкой. Макияж броский, но какой-то не такой. Броский, да не тот. Одета она не так, неправильно… Стиль. Вот в чем дело — слишком претенциозный стиль для этого «салуна».
— Не знаю, — продолжал шептать бармен. — Но не думаю, я этих, из ментуры, видел-перевидел. Они все более или менее удачно косят под вашего брата…
— Какого еще «брата»? — обернулась она.
— Ну, под сестру, какая разница. А эта… Глаза слишком напряженные, хотя и старается быть поразвязнее, — продолжал сомневаться Антонин.
— Расслабься, — посоветовала она бармену. — Ты всем подряд стучишь, тебя и ментовка не тронет…
— Да я что, я ничего, — пожал плечами тот. — Так просто.
На соседний высокий стул у стойки бара подсел какой-то здоровый детина, смотрел на нее в упор, задрав бровь и играя глазами — шуткует, соблазнителя из себя строит. Она профессионально откликнулась на игру, улыбнувшись во весь рот и кокетливо склонив голову к плечу.
— Красивая девушка с тобой скучает, — обратился детина к Антонину (тот заискивающе захихикал), не отводя при этом глаз от ее лица. — А красивые девушки скучать не должны… Выпьем?
Детина бросил Антонину крупную купюру, тот загреб ее лапкой.
— Охотно, — ответила она, поворачиваясь к нему неповрежденным профилем. Фингал под глазом она, естественно, замазала, но все же чувствовала себя увереннее, осознавая, что травмированная скула находится вне поля зрения долларообладателя. Несколько минут они утрясали «карту вин». Клиент попался не совсем темный — пытался шутить, хотя и не остроумно. Она попросила шампанского, он взял «Чивас». Ее бы воля, всю эту куртуазную чепуху — этот обмен заигрывающими репликами — она бы опустила, а сразу бы предложила мужику заняться делом. Но якобы наивный флирт, совместный выпивон, танец в обнимку и иногда даже — бог мой! — задушевные разговоры входили в стандарт ее профессии. За все это денег можно запросить больше. Чтобы не скучать и сэкономить (перепадает им всем в итоге не так уж много), все девки в этом случае занимались тем, что раскручивали клиента на выпивку и закуску — хоть на еду не придется честных заработков тратить, все толк. А заведению — польза, что тоже для ее целей немаловажно.