— Не Кейзеру, надеюсь?
— Как раз ему. А что это ты, Алёша, так против Владимира Фёдоровича Кейзера настроен? Человек он хороший. К тому же наш, из беговых — действительный член общества.
Лавровский пересказал ему утренний разговор с Лансиньяком. Бутович был ошарашен:
— Может, напутал чего француз? Не хочется в такое верить. Я ведь от очень надёжных людей слышал о порядочности Владимира Фёдоровича. Уверяют, что он взяток не берёт.
— Подождите Михаил Иванович, — Лавровский достал записную книжку, нашёл. Нужную страницу и прочёл — «Судейский, лет 30–35. В золотом пенсне. Высокий лоб с большими залысинами. Нервный тип — дёргает левой щекой». Вам это описание никого не напоминает?
— Конечно, напоминает! Вылитый Кейзер. И как метко подмечено…
— Этот человек несколько раз бывал в «Мясницких меблированных номерах» у «Щебнева». Да, да у того самого, который облапошил Сергея Живаго, герцога Лейхтенбергского и ещё много кого.
— Всё равно не верится. Да и с Лебёдкой концы с концами не сходятся. Я сам на днях для герцога просил Кейзера уступить кобылу, очень хорошие деньги предлагал. Он отказался.
Их разговор прервал Оливье:
— Салат готов. Прикажите подавать?
— Подожди, — остановил его Бутович. — Сперва попробуем… Прелесть! Добавь ещё специй.
Компания беговых по достоинству оценила новое блюдо.
— Божественно, — сказал Сонцов.
— У меня превосходный повар, но ему, ни разу не удавалось создать такой шедевр, — поддержал его молодой Николай Коноплин, известный как большой гурман.
А Колюбакин резюмировал:
— Под водку лучшей закуски и быть не может!
Оливье пришёл в восторг и от нового блюда и от идеи пускать в дело остатки, которые раньше за гроши продавали уличным торговцам или содержателям харчевен Хитровки и Сухаревки. Они сортировали объедки. Те, что покрупнее пользовались спросом у «гурманов» из «бывших». А остальное мелко рубилось, обильно сдабривалось перцем и лавровым листом и запекалось в глиняных плошках. Это блюдо называвшееся «бульонкой» или «собачей радостью», было по карману любому босяку.
— Позвольте, я включу этот салат в карту блюд и дам ему ваше имя.
— Включай, — согласился тот. — А вот насчёт имени… Назови-ка ты его "салатом Оливье". Красиво звучит!
За завтраком Приезжев вернулся к разговору, начатому в беседке:
— Мы к вам за содействием, Алексей Васильевич. Общество последнее время несёт большие убытки. Почти треть играющих к букмекерам перекинулась. Надо хорошенько покритиковать в газетах полицию за то, что не уделяет должного внимания пресечению недозволенной игры.
Алексей замялся. С одной стороны не хотелось, отказывать в просьбе беговой администрации, а с другой…