Он подошел к двери, запер ее на защелку и… начал раздеваться. Аккуратно снял халат, рубашку, брюки… и спустя пару минут на нем ничего не было. Кроме не первой свежести человеческой кожи.
– Ну, сам посуди, – усмехнулся он, – кот в сапогах еще возможен… на уровне сказок. Но кот в ботинках и трусах… это как-то слишком.
Потом Павел Дмитриевич опустился на четвереньки, выгнул спину, зашипел. И начал странно оплывать, будто внесенный в теплую квартиру снежный ком. В кабинете заметно похолодало, и непонятно откуда взявшийся ветер смахнул со стола несколько рецептурных бланков. А после что-то хлопнуло в воздухе – и вот уже нет на полу никакого ветеринара Павла Дмитриевича. Есть огромный зверь, черно-серый, пятнистый, с тугими мышцами под бархатистой шкурой, широко расставленными ушами, узкими зелеными глазами. И пастью с белыми клыками…
– Тут ведь масса должна сохраняться, – объяснил зверь правильной речью. – Но кто сказал, что черная пантера – это не кот? Самый кот и есть. Просто крупнее.
Раньше, наверное, Арамис сильно бы удивился. Но сегодня был такой день, что оставалось лишь молча принимать очередные выверты жизни.
– В общем, делаем так, – продолжал леопард. – Я принимаю у тебя на хранение «корону» и тут же начинаю поиски подходящей кандидатуры. Как найду – сразу передаю. И будет у вашего Дозора новый вождь. Новый король… А ты… – Он печально посмотрел на Арамиса. – Тебе все равно уходить во Тьму, и я не знаю, что ждет тебя за гранью. Но я сделаю все, чтобы ты ушел без боли и тоски. Каждый из нас рано или поздно уходит, но Дозоры остаются. – Зверь зевнул, высунув темно-розовый язык. – Ну что, начнем?
Арамис вздрогнул. На миг он провалился в свое раннее детство, когда был еще несмышленым комочком жизни, – и, как тогда, обдало его волной острого, едкого страха. Но воля в нем еще оставалась, и потому он не стал тратить времени на ответ. Просто потянулся к черному леопарду всею своей сутью, зажег в себе тот самый огонь, которым неведомо когда неизвестно кто наделил кошачье племя. И засиял вокруг его головы бледно-голубой огонь – хотя ни одно зеркало в мире не отразило бы его.
– Плыви! – разрешил он, и сияние потянулось к другому коту, чьи глаза с каждой секундой становились все больше и больше. Вот уже сверкающее кольцо опустилось на остроухую голову, вспыхнуло ярко-ярко, точно перегоревшая лампочка, и быстро втянулось под кожу.
И сейчас же стало радостно и легко. Наплывала, наплывала на него теплыми волнами Тьма, и не было ничего лучше этих невидимых, но ласковых ладоней. А потом все изменилось.