Подарок отца был частью тайны, и он оставил после себя лишь зашифрованные послания. Язык, которому отец учил Ив с детства. У них с Томой ушли годы, чтобы определить местонахождение затерянного города. Невероятно, но находился древний мир на острове Крит. Цивилизация под цивилизацией.
Оставались еще знаки, которые предстояло расшифровать на месте. Ив знала, что все связанное с загадочным миром опасно, подозревала, что смерть отца просто представили несчастным случаем, но отступить не могла и не хотела. И только одно заставляло сердце сжиматься от боли: что если отца преследовали такие же существа, как Эванс? И что, если это они его убили?
Как вести себя с Риганом она не представляла. Он приходил к ней каждую ночь, и они занимались сексом до рассвета. Он доказывал, что она зря годами лишала себя удовольствий. Обойди Ив целый мир, вряд ли нашла бы любовника лучше. Она поверила в то, что он хотел ее не меньше, иначе все и в самом деле закончилось раньше.
Но Ив не переставала чувствовать себя игрушкой, и это приводило в ярость. Гнев позволял не впасть в уныние. В подобных метаниях проходило время до дня отъезда. Днем она предавалась сомнениям, самобичеванию и страхам, а ночью забывала обо всем в его объятиях.
***
Ив садилась в поезд, мечтая отплатить Ригану той же монетой. Она хотела получить над ним власть. Как достучаться до сердца повесы и монстра, Ив не представляла, но теперь у нее появилось время. В постели Риган предпочитал заниматься сексом, а не болтать о делах. В путешествии они постоянно будут вместе.
Сначала им предстояло добраться на поезде в Марсель, а затем пересесть на паром. Ив могла себе позволить билет первым классом, потому что не хотела более двух суток трястись на деревянной жесткой скамье. Разумеется, она яростно отказалась от предложения Ригана оплатить ее путешествие, чем вызвала у него безудержное веселье и целый поток издевок на тему модной нынче женской независимости.
Когда она пробовала разозлиться, Риган просто начинал смеяться, а когда пыталась холодно отмолчаться, он во весь голос выдавал такие откровенные непристойности, что ей стоило немалых усилий уговорить его замолчать и не привлекать внимания.
Устроившись на мягких сиденьях пульмановского2 вагона, Ив не скрывала возбуждения от предстоящей поездки. Голубоватая с серебристым узором обивка кресел, шторы и ковры в тон, роскошь и удобство. Кресла были расположены друг против друга, разделенные столом. Шторы скрывали пассажиров, создавая иллюзию уединения.
Приключения всегда манили ее, и каждое новое путешествие начиналось с поезда. Она рассматривала в окно поля, которые они проезжали, и улыбалась. Риган, расположившийся напротив, изучал ее с таким откровенным беззастенчивым интересом, что она не выдержала и решила сменить ход его мыслей.