Джонас шагнул навстречу Селии.
– Я бы не смог, Селия. Я бы никогда не сделал тебе больно. Потому что люблю тебя.
– Ложь! – завопил Хардли.
– Я сказал только те слова, которые леди Канделл хотела услышать. Которые ей надо было услышать. Я взял на себя вину за гибель Мелисент, хотя не виноват в ее смерти. Я сказал матери, которая много лет оплакивает смерть дочери, что несу ответственность за все, что случилось в тот вечер. И я сделал все возможное, чтобы убедить ее, что твоя смерть мне безразлична, что я не люблю тебя. Я сказал бы все что угодно, лишь бы только спасти твою жизнь. Ибо я не могу представить свою жизнь без тебя.
– Нет! – разрезал тишину громкий голос Хардли. – Он не любит тебя, Сесилия. Он не способен на любовь. Неужели ты не понимаешь, в какое глупое положение ты себя поставила, думая, будто он мог бы когда-нибудь тебя полюбить?
– Это неправда, Селия. Я люблю тебя. Не важно, что ты думаешь обо мне или как сильно ты меня ненавидишь, я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Я полюбил тебя с самого первого дня, как только снова увидел.
Селия не знала, чему верить. Взбудораженные чувства не давали ей услышать голос разума.
– Джонас, ты хотел жениться на мне только из-за приданого?
– Нет, Селия, – прикрыв глаза, покачал головой Джонас. – Я хотел жениться, потому что полюбил тебя. Я всегда знал, что Хардли управляет твоим приданым.
– Хардли управляет моим приданым, – медленно повторила Селия, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
– Ты разве не знала? – нахмурился Джонас.
Селия покачала головой.
– Хардли? – Голос Джонаса был полон недоверия. – Неужели твоему обману нет предела? Неужели недостаточно того, что для достижения своей цели ты использовал свою сестру? Неужели ты так мало ей доверял, что тебе пришлось скрыть от нее условия получения приданого?
Селия покачнулась и была благодарна Аманде, которая оказалась рядом и поддержала ее.
– Я не использовал Сесилию, – с ненавистью во взгляде заявил Хардли. – Я спасал ее.
– Спасал ее! – Джонас сделал шаг к герцогу. – Ты хоть раз спросил себя, будет ли твоя сестра рассуждать так же, когда узнает, что ты натворил?
– Мне не надо было спрашивать. Она ответила бы сердцем и всю жизнь была бы несчастна.
– Дурак! Самонадеянный дурак! – широко распахнув глаза, крикнул ему Джонас. Глаза у него мгновенно сузились, на скулах отчетливо заходили желваки. Его переполняла ярость. Дыхание стало отрывистым и тяжелым. Селия поняла, что бы там ни сделал ее брат, он сделал это, чтобы разрушить ее любовь к Джонасу.
Она оцепенела от ужаса и отчаянно ждала ответов.