– Тогда зачем все это?
– Я предупреждал вас, – Джонас убрал руки и откинулся на спинку скамейки, – что не все из услышанного от меня вам понравится. И то, что я скажу сейчас, вам понравится меньше всего. Я искал вас в тот вечер, потому что после войны вернулся в Лондон уже графом Хейвудом. – Джонас перевел дух. – Я намеревался занять принадлежащее мне по праву место в обществе и вряд ли сумел бы это сделать, если бы ваш брат по-прежнему заставлял всех выбирать между нами двумя.
Джонас встал и зажал левой рукой бок. Селия видела, что рана все еще беспокоит его, и, вне всяких сомнений потому, что он слишком долго находится на ногах.
– Когда ваш брат не отвернулся от меня, я решил продвинуться еще на шаг вперед в осуществлении своего плана.
– Вы захотели увидеть, как он поступит, если вы представитесь мне?
– Именно так.
– И что вы собирались делать, если он возразит?
– Я решил бы эту проблему, если бы она когда и возникла.
Селия вздохнула. Граф Хейвуд добился своей цели. Его приняли обратно в общество, и с ней он провел достаточное количество времени, чтобы убедить всех, что конфликт между ним и герцогом Хардли ликвидирован. Хотя Селия мечтала, что, возможно, он выделил ее среди других по более личным мотивам, она все равно являлась лишь средством, которое он использовал в своих целях.
Все, что сказал Джонас, не должно было причинить ей боли, но Селии было больно. Она видела, как последние три года ее брата изводила обида на своего старого друга, и даже боялась за его физическое и умственное здоровье. Ей стоило радоваться, что процесс исцеления Хардли начался и она сыграла в этом свою роль. Но как же больно узнать, что человек, которого она тайно любила все эти годы, ничего к ней не испытывает. Более того, лишь использует ее ради своего статуса.
Вот так все и закончится.
Селия закрыла глаза и молилась, чтобы он не предложил ей остаться друзьями. Она подумала, что просто не переживет этого.
Селия давно закрыла свое сердце непроницаемой броней, и надо сказать, это у нее хорошо получилось. Точно такой же щит она воздвигала всякий раз, когда кто-то из кавалеров пытался за ней ухаживать, поскольку знала: всем им нужно ее приданое, а не она сама. Точно так же она поступала, когда видела, как одна за другой подруги детства встречают мужчину своей мечты и выходят замуж, а мужчина ее мечты даже не подозревает о ее существовании. И такой же броней она отгораживалась, когда ходила со свадьбы на свадьбу, улыбаясь счастливым жениху и невесте, как будто их счастье не вызывало в ней боли от пустоты, которая ни на минуту не покидала ее.