Эллиот покачал головой.
– Махиндар мог держать его в секрете от меня. И ото всех.
– Но зачем?
– Чтобы защитить меня. Если я не буду знать, что натворил, тогда я не стану торопиться отдавать себя в руки полиции.
Он спокойно, слишком спокойно, говорил об этом.
– Ладно, я отказываюсь верить в это, – сказала Джулиана. – Какая у тебя была причина, чтобы убить мистера Стейси?
Эллиот передернул плечами.
– Может, я мстил ему.
– Полный абсурд! Я сама расспрошу Махиндара.
– Ради меня он соврет. Мне он тоже врет.
Джулиана вздернула подбородок.
– А мне – нет. Пусть только посмеет. Но нам нужно решить, что делать с Далримплами. Мы не можем позволить, чтобы полиция нагрянула сюда и арестовала тебя.
Прищурившись, он наконец посмотрел на Джулиану.
– Согласен. Я, правда, никогда не слышал о них.
– Они утверждают, что жили в Индии, были большими друзьями Стейси. И по крайней мере один раз встречались с тобой.
– Стейси никогда не упоминал о них. А я никогда не встречался с ними.
– Интересно! – Джулиана покусала губу. – Надо выяснить, кто они такие, и мне кажется, я знаю, кого следует расспросить. И вот еще что, прежде чем потащить меня в пещеру, ты сказал, что вспомнил, зачем этим утром спускался в подвалы. Что ты имел в виду?
– Сейчас я уже не так в этом уверен. У меня была мысль, но…
Джулиана умоляюще сложила руки.
– Пожалуйста, я только это и хочу узнать, в особенности после того, как пролезла через все эти ходы, перемазалась и исцарапалась.
Эллиот повернулся и заглянул ей в глаза. И ей сразу стали не интересны ни мистер Стейси, ни Далримплы, ни их чудовищные обвинения.
– А я предпочел бы поговорить о детях. – Эллиот снова целиком сосредоточился на ней, преодолевая все барьеры, которые Джулиана могла бы возвести, думая о чем-то постороннем. – Я хочу детей. Я хочу детей от тебя. Ты хочешь от меня детей?
От его взгляда замирало сердце. Ее охватил жар. Легкий ветерок в тени не приносил прохлады.
– Да, – сказала она. – Хочу.
Отвечая ему, Джулиана слабо улыбнулась, и уклончиво, и невинно, заставив его кровь вскипеть.
Ему не хотелось вовлекать ее в свои прошлые дела, не хотелось, чтобы она имела к ним какое-то отношение. Джулиана была его настоящим, его будущим.
Эллиот повернулся к ней, как раз когда она растянулась на камне. Он вставил колено между ее ног, наклонился и поцеловал. На губах у него остался вкус пыли и вечернего ветра. Ее кожа была слегка влажной от пота, на щеках – грязные полосы. Она прекрасна. Прекрасна до боли в сердце.
Его совершенно не беспокоило то, что под килтом у него ничего не надето – погода стояла теплая. От того, что Джулиана заметила его наготу, Эллиота бросило в жар. Ей нравилось рассматривать его. Она не испытывала никакого смущения перед обнаженным телом мужа. Он всегда знал, что она отнюдь не неженка-мисс, и любил ее за это. Его возбужденный фаллос через плед упирался в ее юбки, желая войти в нее, желая, чтобы они остались голыми в этом уединенном, тихом месте.