Но ведь это мы. И с нами зачастую всё так, как мы того не желаем. Нас прерывает голос Дилайлы, который окликает сестру. Она ждёт на поверхности погреба. Гнев пробирает меня до костей. Мы встречаемся глазами.
– Ты ведь пришла сюда не просто так? – чуть ли не рычу я, умоляюще уставившись в её лицо. Раскрасневшиеся щеки и заведённые глаза. Миа поджимает губы и виновато смотрит на меня исподлобья.
– Ди ждёт меня с бутылкой полусладкого. Я обещала провести с ней время.
Пальцы мои выскальзывают из её шорт. Слышу её судорожный выдох. То ли облегчения, то ли разочарования. А возможно, всего сразу. Я тихо ругаюсь, стискивая зубы и опираясь одной рукой о стенку.
– Иди. Иначе она спустится сюда.
Сестра растерянно глядит на меня и, пригладив растрёпанные волосы, будто их спасёт её взмокшая ладошка, направляется к ступенькам.
– Миа, – останавливаю её я, оглядывая с невообразимой любовью, которая стесняет мне ребра. Она замирает, развернувшись. Снова напоминая мне напряжённую маленькую струнку. – Вино.
Закусив губу, она принимает из моих рук первую попавшуюся бутылку и проскальзывает мимо. Я ловлю её взгляд напоследок: извиняющийся, полный недопитого вожделения. Тонкая фигурка скрывается из виду. Сердце падает куда-то вниз. Со всего размаху. Я упираюсь лбом в прохладную сырую стену и сжимаю скулы. Во мне всё ещё плавится острое возбуждение, которое пульсирует в паху. Это не просто неудовлетворение. Это настоящее болезненное ощущение с примесью того, что её снова увели у меня прямо из-под носа. А ведь так будет всегда. Нужно просто привыкнуть к тому, что всегда будет третий лишний. Всегда будут вторгаться в наш личный мирок и, не вытирая ноги о коврик у входа, лезть прямо в кровать. С ботинками. С обыденностью. Лезть в наши головы, в наше тесное пространство, в наши игры. В душу, мысли и желания. У нас никогда не будет сбывшихся планов. Только так: в мимолётных попытках урвать друг друга в этих бесконечных обстоятельствах.
Но… ведь она у меня есть. Она не отреклась от НАС. Она всё ещё со мной. А значит, всё не так уж плохо.
Глава 11.
POV Миа
Запрет. Как близко вы сталкивались с истинным значением этого слова? Быть может, вы когда-то уже ощущали это сладкое предвкушение тайного, запретного плода? Запрет начинается с малого. От детских шалостей вроде обмакивания пальца в крем на приготовленном торте или прочтения секретного папиного журнала, стащенного у него накануне. У всех и всего есть свои границы. Но у запрета… существуют ли допустимые границы у него? Ведь начиная с баловства, люди переходят во взрослую лигу, где на кону стоит семья и горячая любовница, где азарт и незаконные наркотические вещества берут вверх над человеческой сущностью, где сестра влюбляется в своего родного брата…