– Допустим. Еще кое-что, если позволите. Этот Донахью упомянул, что заказал прослушивание нескольких телефонных линий. Не одной, а нескольких. Упоминал ли он еще чьи-либо имена, помимо моего?
– Да, он назвал еще ряд фамилий, но на протяжении всего разговора концентрировал свое внимание на вас.
– Что это были за фамилии?
– Минуточку! – встрял Грум. – Так дело не пойдет. Мы не будем вас больше задерживать, мистер Хайатт.
– Я желаю знать, – настаивал Вульф, – упоминал ли тот человек кого-нибудь из частных детективов, вызванных сегодня на собеседование.
С его желанием не стали считаться. Хайатт посмотрел на Грума, Грум мотнул головой, и Хайатт поднялся и вышел.
Вульф снова скрестил ноги и заодно сложил на животе руки, но должного впечатления не производил. Человек не может выглядеть внушительно, сидя на стуле, с которого свисают валики его не уместившейся на сиденье плоти.
Когда дверь за уполномоченным закрылась, Грум произнес:
– Я хотел, чтобы вы услышали все из уст самого мистера Хайатта. Чтобы не возникало лишних вопросов. Вам так и не захотелось изменить ваши показания? Или добавить к ним что-то? Конечно, Донахью мертв, но у нас есть его следы и мы знаем, где копать. Для вас не тайна, как это делается.
– О да… – Вульф хрюкнул. – Я люблю поговорить, мистер Грум, но только когда в этом есть смысл. Изменить показания? Что ж, я мог бы подправить стиль или пунктуацию, однако по существу менять в них что-либо не считаю нужным. А вот несколько добавлений сделать могу. Например, я добавил бы, что тот человек солгал, заявив мистеру Хайатту, будто представился мне как Донахью и будто я знал, что берусь за незаконное прослушивание. Впрочем, это и так очевидно из моего отчета. Тем не менее у меня есть одна просьба. Теперь мне известно имя этого человека. По крайней мере, то, которым он назвался мистеру Хайатту. А также название отеля, где он останавливался. Здесь от меня вам не будет никакой пользы, ибо мне нечего вам сказать по поводу убийства. Но если бы вы позволили мне вернуться в Нью-Йорк, то я немедленно направил бы все свои таланты и ресурсы на то, чтобы выяснить, кто этот человек, чем он занимался, с кем был связан…
Он умолк, потому что Грум отвернулся от него. А отвернулся Грум, поскольку дверь открылась и в комнату вошел человек – сотрудник Грума в полицейской форме. Коп промаршировал к начальнику сыскной полиции и со словами: «Это вам, капитан» – вручил ему сложенный листок.
Грум развернул бумагу, не спеша ознакомился с ее содержимым, велел копу далеко не уходить, еще раз перечитал документ и наконец направил взгляд на нас с Вульфом.