– Конечно. Но вот почему я звоню. Примерно час назад со мной связывался мистер Харленд. Праздновать обвинение человека в убийстве он считает варварством, и я согласна с ним, так что речь не об этом. Тем не менее он убежден, чтобы мы должны как-то выразить вам нашу признательность. И кстати, секретарь штата подвел итоги расследования, наши лицензии не отозваны, а вот это уже достойный повод для праздника. Мистер Айд предложил устроить в вашу честь небольшой ужин, только для нас семерых. Он поинтересовался моим мнением, и я сказала, что поддерживаю идею. Он только что перезвонил, чтобы сообщить, что мистер Керр и мистер Амзель тоже ее одобрили, и попросил меня пригласить вас. Выбирайте любой вечер на следующей неделе – то есть выбирайте любой день. Мы очень надеемся, что вы придете, и мистер Гудвин, конечно же. Мисс Колт тоже будет.
Молчание. Я наблюдал за выражением лица Вульфа. Он плотно сжал губы.
– Алло, вы слушаете, мистер Вульф?
– Да. Видите ли, мисс Боннер, я крайне редко принимаю приглашения на обед или на ужин.
– Знаю. Но это не столько ужин, сколько дань уважения.
– Отказ от которой будет с моей стороны неблагодарностью. Мистер Гудвин утверждает, что я действительно неблагодарный человек, но это не так. Я всего лишь потакаю своим желаниям. У меня встречное предложение. Я также испытываю признательность за ваше спорое и результативное сотрудничество. Вместо ужина в ресторане, о котором, надо думать, идет речь, я приглашаю вас всех на ужин к себе. Любой вечер на следующей неделе, за исключением четверга.
– Но так вы ставите все с ног на голову!
– Вовсе нет. Я же сказал, что тоже полон признательности.
– Что ж… наверное, мне нужно спросить мистера Айда? И остальных?
– Если не трудно.
– Хорошо. Я перезвоню вам.
И она перезвонила – часа не прошло. Договорились на вечер следующей среды. Я жду этого ужина с нетерпением. Будет истинным удовольствием понаблюдать за Фрицем, когда он увидит, как Дол Боннер, сидящая по правую руку от Вульфа, направит на нашего босса свои карамелевые глаза, опушенные длинными темными ресницами.
Что же до равной ответственности за неудачный опыт с прослушкой, то эта тема все еще обсуждается – время от времени. Обсуждать же, почему в тот день в Олбани я остался не у дел, нет никакого смысла. В конце концов, всю работу провернули сорок восемь оперативников в Нью-Йорке, и я тут был ни при чем, так зачем посвящать меня в планы, верно? Тем паче что и мне нашлось применение – отвлечь на себя рвущихся в драку Грума и окружного прокурора.