– Нет, но с восьми утра сегодняшнего дня установлена слежка за одним домом на Пятой авеню. Было замечено, что в четверть десятого оттуда вышел Гудвин. От привратника в холле наши люди узнали, что человек, который только что вышел, называет себя Аленом Грином и работает у мистера Джарелла секретарем. О чем и было доложено мне, а я, в свою очередь, проявил к этому обстоятельству интерес. Причем не ограничился тем, чтобы приказать сержанту Стеббинсу связаться с вами по телефону. Я, как видите, приехал сам.
– Хвалю ваше рвение, мистер Кремер. К тому же мне приятно вас видеть. Однако, боюсь, сегодня утром мои мозги слегка притупились, и вам придется проявить снисходительность. Признаться, я не подозревал, что устройство на работу под вымышленным именем расценивается как уголовно наказуемое деяние, а следовательно, требует вмешательства полиции. Причем лично вашего, то есть главы отдела по расследованию убийств.
– Проявить снисходительность, говорите? Ну, положим, я с вами не в первый раз имею дело. И черт побери, не собираюсь…
Инспектор оборвал себя на полуслове, вытащил из кармана сигару, покатал ее между ладонями и засунул в рот. Я ни разу не видел, чтобы он курил сигары. Похоже, Кремер использовал их в качестве успокоительного, ведь общение с Вульфом всякий раз вызывало у бедняги стресс.
Он вынул сигару изо рта.
– С вами чрезвычайно трудно общаться, когда вы не склонны к сарказму. Когда же вы настроены саркастически, с вами и вовсе нет сладу, – сказал Кремер, очевидно несколько успокоившись. – Известно ли вам, что в четверг днем, то есть позавчера, некто Ибер был убит выстрелом из револьвера в собственной квартире на Сорок девятой авеню?
– Да, мне это известно.
– Известно ли вам, что он пять лет проработал секретарем у Отиса Джарелла и только недавно был уволен?
– Да, сей факт мне тоже известен. Это повторение пройденного характеризует вас не с самой лучшей стороны, инспектор. Я читаю газеты.
– О’кей, но это одна из деталей целого, которое вы хотите иметь перед глазами. В соответствии с имеющейся у меня информацией Гудвин впервые появился в доме Джарелла днем в понедельник, за три дня до убийства Ибера. Джарелл сказал привратнику в холле, что этого человека зовут Ален Грин и что он будет проживать у него. Гудвин на самом деле поселился у него в доме. Верно, Арчи? – повернулся ко мне Кремер.
– Верно, – сознался я.
– То есть ты с понедельника находишься там под вымышленной фамилией в качестве секретаря Джарелла?
– Да, если не считать отлучек по делам службы. Маленькая поправочка: я не нахожусь в доме Джарелла, а находился. В настоящий момент меня там нет.